был взят в плен и направлен в „Шталаг 102 11-А“.
Не все эти люди были освобождены. Некоторые оставались в плену до конца войны».
Я буду сейчас цитировать документ, представленный под № РФ-324. Этот текст можно изложить в нескольких словах. В нем говорится о голландских офицерах, освобожденных по капитуляции голландской армии и снова захваченных некоторое время спустя для того, чтобы отправить их в плен в Германию.
Абзац третий этого документа:
«9 мая 1942 г. в голландских газетах было опубликовано уведомление для всех кадровых офицеров бывшей голландской армии, находившихся на действительной службе 10 мая 1940 г., о явке их в пятницу 15 мая 1942 г. в казарму Шоссе в Бреда».
Параграф пятый:
«Более тысячи кадровых офицеров явились в казарму Шоссе 15 мая 1942 г. За ними заперлись двери».
Теперь я перехожу к седьмому абзацу:
«Один германский офицер из высших чинов явился в казарму и заявил, что офицеры не сдержали своего слова – ничего не предпринимать против фюрера, в связи с чем с этого момента они находятся в плену».
Следующий абзац:
«Их отправили с охраной из Бреда в Нюрнберг, в Германию».
Множество препятствий существовало для освобождения французских военнопленных, которые вследствие своего плохого здоровья должны были возвратиться домой. Я цитирую документ, который уже был представлен под № РФ-297:
«…Вопрос об освобождении французских генералов, военнопленных Германии, по возрасту или плохому здоровью несколько раз поднимался французскими управлениями».
Второй абзац: «Фюрер всегда относился отрицательно к этому вопросу как с точки зрения их освобождения, так и помещения в госпиталь в других или нейтральных странах».
Третий абзац:
«Освобождение или помещение в госпиталь теперь должно иметь место еще реже, чем когда-либо».
От руки приписано на этом документе: «На это французское письмо ответа не последует». Это письмо было послано Верховным командованием германской армии германской комиссии по перемирию, обратившейся в штаб за консультацией по вопросу, следует ли отвечать на требования об освобождении больных французских генералов, поступавшие от фактического французского правительства того времени.
Гораздо более серьезные меры были приняты германскими властями в отношении наших военнопленных, когда по причинам патриотического характера некоторые из наших соотечественников-военнопленных дали понять немцам, что они не намерены сотрудничать с Германией. Германские власти считали, что те из наших соотечественников, которые так вели себя, строптивы и представляют угрозу своим мужеством и своей решимостью. Тогда началась настоящая резня этих людей. Нам известны многочисленные примеры умерщвления военнопленных в результате участия их в действиях «коммандос», обвинения их немцами в совершении террористических актов в воздухе, или потому только, что им вменялись в вину побег либо попытка к бегству, или же потому, что их обвиняли просто в активном