сидели в инвалидных колясках.
– К кому идешь, внученька? – проявила любопытство маленькая старушка, одетая несмотря на теплую погоду в меховую душегрейку и валенки.
– Просто так заглянула, – улыбнулась я, – без повода.
Бабушка моментально потеряла ко мне всякий интерес. Я спокойно вошла в светлый холл, приблизилась к рецепшен и спросила у молодой женщины по ту сторону стойки:
– Вы Олеся?
– Слушаю вас внимательно, – заученно улыбнулась администратор.
Я оглянулась по сторонам и, понизив голос, сказала:
– Олеся, помогите, пожалуйста! Случилось вот что…
Услыхав про Ирину и ее побег, Олеся перестала изображать радость.
– Я не имею права ничего рассказывать о жильцах, – твердо заявила она. – Понимаете, месяц пребывания в «Никитском парке» стоит очень дорого. Люди, которые поместили сюда своих родственников, богаты и влиятельны, им не нужны неприятности, а я получаю хорошую зарплату. Ясно?
– Ну, пожалуйста! – взмолилась я. – Мне надо знать, где Ирина, а человек, с которым она говорила, – единственная ниточка. Ефремова неадекватна, она может погибнуть. Я никому не скажу, что получила информацию от вас, умею крепко держать язык за зубами!
На лице Олеси отразилось колебание.
– Предположим, я соглашусь вам помочь, учитывая форс-мажорность ситуации, – сказала она наконец. – Но меня в момент звонка тут не было. Как узнать, с кем соединяли вашу родственницу?
– Это просто. У нас на работе точь-в-точь такой телефонный аппарат, как здесь, в нем есть определитель. Вот номер мобильного Ефремовой, давайте отыщем его в памяти вашего телефона и узнаем, с кем его соединили.
– Верно, – кивнула Олеся. – Секунду… Двести четвертая квартира, второй этаж. Только я вам ничего не сообщала!
– Естественно, не беспокойтесь. А кто живет в двести четвертой?
– Рогачева Фаина Климовна.
– Где тут лестница? – спросила я.
– Первый поворот налево, – указала рукой Олеся. – Только вряд ли вы что-то узнаете. Фаина Климовна ничего не скажет.
– Она больна?
– Наш контингент весь нездоровый, – вздохнула Олеся.
– Все же я попытаюсь!
Олеся опустила глаза в лежащую на стойке книгу.
– Попробуйте, но, думаю, результата вы не добьетесь.
Я пошла на второй этаж, рассматривая картины, развешанные на стенах. Дизайнер, оформлявший интерьер, хорошо помнил о возрасте людей, которые будут любоваться живописью, поэтому приобрел для «Никитского парка» соответствующие произведения. Никакой абстракции или обнаженных тел, только пейзажи и изображения щенков с котятами. Младенцы и маленькие дети отсутствовали.
Едва мой палец нажал на звонок, как дверь распахнулась, и я увидела крохотную бабулю, одетую в старомодное платье из джерси. Белый кружевной воротничок-стойка прикрывал шею, волосы были аккуратно уложены волнами, губы тронуты светло-бежевой помадой. Старушка отдаленно напоминала английскую королеву. Сходства с монаршей особой добавляло еще и жемчужное ожерелье