только одного.
– В душ?
– В душ и спать.
Инна спорить не стала. Она вообще сегодня была какой-то не склонной к болтовне. Найдя тапочки, которые ее так интересовали, она забралась обратно под меховое одеяло, которое Смайл привез из своего очередного путешествия. Сначала Мариша хотела выгнать его вместе с одеялом. Ведь на него пошло несколько счастливых семей голубых песцов. Но потом передумала.
Одеяло оказалось таким мягким, теплым, и под ним было так чудесно кайфовать долгими зимними вечерами, что Мариша сменила гнев на милость. И решила, что бог с ними, с песцами. Так что теперь Инна, несмотря на лето, смогла забраться под одеяло и свернуться там калачиком, что являлось у нее признаком сильного стресса.
Проходя из душа мимо подруги и направляясь в свою спальную, Мариша только покачала головой. Ох, не к добру все это. Но серьезный разговор Мариша отложила до утра. Потому что сейчас была просто не в силах даже рот открыть.
Утро началось у подруг поздно. Мариша проснулась от солнечных лучей. И аромата крепкого натурального кофе, который расползался по квартире. При этом Мариша совершенно точно знала, что дома у нее натурального кофе ни в зернах, ни молотого не было и в помине. Только растворимый. Но он так пахнуть не мог.
Приковыляв на кухню, Мариша обнаружила там Инну и Ирочку. Они сидели под голубыми, в горошек, занавесочками и мило сплетничали. За накрытым столом стояла тарелка со слоеными пирожками. Пирожки были еще теплые. И Мариша знала их происхождение. Такие пирожки с абрикосовым джемом пекли в соседней кондитерской. Раскупали их моментально. И чтобы добыть сдобу, нужно было являться в кондитерскую ровно к десяти утра. Получасом позже от пирожков и духу не оставалось.
Мариша сжевала пирожок. Выпила крохотную чашечку кофе. И блаженно зажмурилась. Но кайфовала она недолго. Такое самоотверженное поведение Инны требовало какого-то объяснения.
– И как это понимать? – поинтересовалась Мариша.
– Что?
– Вчера ты вымыла посуду. Сегодня купила и сварила кофе. И добыла к нему пирожки.
– Элементарный знак внимания.
– Не городи ерунды! Не забывай, знаю тебя не первый год.
– И что?
– Такой альтруизм не в твоей натуре! Выкладывай, что у тебя стряслось.
Инна лишь вздохнула в ответ.
– Ничего. Ничего особенного.
– Что случилось? – встревожилась еще больше Мариша. – Говори. Не трепли мне нервы. От них и так почти совсем ничего не осталось!
– Ничего. Просто… просто я вдруг подумала: кто у меня есть еще на свете, кроме тебя? А я о тебе совсем мало забочусь. Вот и решила исправиться.
– Что?
– Позаботиться о тебе.
Мариша чуть пирожком не подавилась. А он был нежный, пышный и вкусный!
– Как это у тебя никого нет, кроме меня? – произнесла она. – А Степка? А муж?
Степкой звали сынишку Инны. Он в прошлом году пошел в подготовительную группу детского садика. И теперь был почти самостоятельным мужчиной.
Это же чудесно! Ребенок становится взрослым!
Но оказалось, что в этом и крылся корень