К его удивлению, рассказы старейшин оказывались скудными и маловразумительными.
Ну, заявились такие вот посреди зимы. Дикие совсем, в шкурах облезлых, тощие да голодные. И вороватые, помилуй Гилфинг, так и тянут, что плохо лежит. Самую ерундовую дребедень без присмотра не оставь, если эти дикие рядом крутятся – стянут, оглянуться не успеешь. Вот какие! Но, правда, не злые и очень пугливые. Открыто никакого зла не чинят.
Добрели с юга до жилья в самую студеную пору, когда хозяин и собаку не выгонит за дверь… кто таковы, откуда взялись? Да Гилфингу то ведомо… Накормили их, конечно, пропасть не дали. Хоть и не правильной веры людишки, а все – душа живая. Выделили им жратвы, разумеется, из одежки чего попроще… А расспрашивать их – зачем? да и лопочут они непонятное, кому охота вникать?
Ингви в очередной раз убедился, как нелюбопытны люди Мира. Ведь удивительнейшее событие – объявились невиданные чужеплеменники, никогда прежде подобного не случалось, а никому и дела нет! Фермеров господский интерес, напротив, не удивил. Его величеству и должно быть любопытно, что в державе и окрестностях творится, ну а маленьким людям оно ни к чему.
Под вечер устроили что-то вроде пирушки. Пили привезенное королем вино да местную брагу, угощались подношениями, которые привезли мокрогорские старшины. Ингви снова предпринял попытку расспросить о пришельцах. Но и выпивка не разбудила в фермерах ни памяти, ни любопытства.
– Что ж, – подвел итог король, – придется съездить поглядеть на этих… новеньких…
Оказалось, что ехать придется довольно далеко. Пришлых не пустили близко к жилью, держали в стороне. Опасались воровства, конечно. Сперва, пока разобрались, боялись, что странные оборванцы станут всячески озоровать, но те были совсем смирными и робкими, однако всегда готовы стянуть любую оставленную без присмотра вещицу – даже самую, что ни есть, ненужную дрянь.
– Так что, ваше величество, – подвел итог старший мокрогорец, – живут себе эти людишки. В сторонке, стало быть. И нам спокойнее, и им, опять же, тихо да укромно. И пускай, раз уж они такие боязливые.
– Ладно, прово́дите меня к ним. Сам хочу поглядеть.
– Отчего ж не поглядеть, проводим, покажем. Эх, жалко ваше величество не зимой пожаловали. Нам бы еще лесу побольше заготовить. Так оно славно мечом вашим выходило.
Ингви не удержался, стал хохотать, а Никлис встрял:
– Но-но! Ты, слышь-ка, думай, чего болтаешь! Будет тебе его королевское демонское величество мечом за так махать! Нашел себе дровосека…
– А я чего ж, я бы разве за так? – крестьянин был искренне удивлен. – Я бы со всем превеликим удовольствием стол накрыл, покушать, выпить… Разве же за так?
– Ладно, лучше выпьем! – примирительно объявил король. – Ну а завтра – на новеньких глядеть!
Наутро Ингви, сопровождаемый полудюжиной старшин, отправился на юг, туда, где обосновались пришельцы. Конвой углубился в горы. Здешние хребты были