Он продолжал бы все портить своими нововведениями, не имея терпения дождаться спокойно результата, один день работая как вол, на другой сидя, сложа руки и ворча на свои неудачи. Нет, ему гораздо лучше быть там, где он теперь. В Австралии, может быть, можно что-нибудь сделать с его манерой работать, но здесь этим ничего не возьмешь.
Грация вспыхнула и начала защищать отца. Покинув Брайервуд, чтобы поискать счастия за морем, он принес жертву, достойную героев римской истории, думала она, припоминая Марка Курция, который выдвигался из темного фона классической истории как особенно интересный молодой человек, автограф которого она с удовольствием присоединила бы к своей скроив ной коллекции подобных драгоценностей. Ее мысли в этот период ее жизни с любовью следовали за отцом; пришло время, и пришло слишком скоро, когда они последовали за другим. Она видела его во сне трудящимся под далеким небом, она молилась за него. Могла ли она вынести равнодушно, чтобы его осуждали в ее присутствии?
Мистрис Джемс приняла ее возражение снисходительно.
– Грация хорошо делает, что стоит за отца, – сказала она, – и я не имею ничего против Ричарда. Я хотела только сказать, что он слишком упрям и горяч для такого рода работы. Он более способен бороться с препятствиями в чужих краях, чем терпеливо ждать, пока созреет его рожь и откормится для продажи его скот.
Со времени отъезда Ричарда Редмайна прошло пятнадцать месяцев. Было начало июня, в Брайервудском саду зацветали розы. Отсутствующий думал о них среди шума своей тревожной жизни и воображал себя сидящим под большим кедром, под которым он выкурил так много трубок и выпил так много чашек чая, поданных ему дочерью в теплые летние вечера. Приближался сенокос, и мистрис Джемс была погружена в хлопоты, готовя пироги с мясом и с крыжовником для косцов, способных поглотить, как стая саранчи, все находившееся в ее кладовой, как бы ни была она полна. Словом, лето только что начиналось, когда мистрис Джемс внезапно попала на новый способ увеличить свой доход.
В трех милях от Брайервуда был прекрасный старинный дом, окруженный запущенным парком, – благородное поместье времен Тюдоров, сохранившееся в своем первобытном виде со дней знаменитого Гарри, но в последнее время оставленное в пренебрежении, как и окружавший его парк.
Настоящий владелец Клеведона, – так называлось это поместье, – сэр Френсис Клеведон, был слишком беден, чтобы жить в нем, и терпеливо выжидал за границей, чтобы какой-нибудь счастливый случай, как, например, давно ожидаемая смерть старой тетки, которой он был наследником, дал ему возможность поселиться во владениях своих предков. Не по своей вине жил этот молодой человек изгнанником. Отец его, сэр Лука, был одним из светил великосветского общества во дни регентства и расточил большое состояние; играя с Фоксом и кутя с Шериданом. Он провел молодость бурно, женился поздно, увез жену за границу и допустил детей вырасти вдали от отечества.
Он прожил