очень понравилась, и билет домой уже заказан.
* * *
От дома до работы – пять минут. Удобно. В обед директриса выдавала по два рубля на нос (считалось, что грузчики могли стать свидетелями чудовищной коррупции в скромном советском овощном магазине). Деньги принимали с серьезным достоинством и тут же скидывали их в «общак». В дружественном магазине «Вино-водка» на Фонтанке гонец (обычно Пьера и отправляли) приобретал пару бутылок «Кубанской» или «Андроповки» с зеленой этикеткой. Если повезет, можно было взять «вина». «Вином», как он быстро выяснил, именовался крепленый виноматериал по цене не выше двух рублей. Все остальные «Каберне», «Саперави» и «Негру де Пуркарь» в категорию «вино» не попадали или по крепости, или по стоимости. Их презрительно именовали «кислятиной» или «компотом» в зависимости от содержания сахара. Нехитрую закуску формировали из «местного ассортимента» : соленые огурцы из вонючей бочки, не менее вонючая и рыхлая квашеная капуста, варили картошку на электроплитке. Иногда директриса разрешала списать «на бой» пару банок икры из баклажанов. Если водку Пьер пил наравне со всеми, то заставить себя употреблять «виноматериал» он так и не смог, хотя продолжал скидываться в общак. Пришлось выдумать аллергию на вино.
– Сразу видать – армяшка. Даже болезни не как у русских. Разве бывает аллергия на вино? – удивлялись «коллеги».
Стать своим среди обитателей овощного закулисья так и не получилось. Если директриса сразу для себя сделала вывод: «Понятно – в Израиль нацелился. Ну, да ладно – у меня не институт секретный. Иди – работай, жидомасон», то узнавшие про университетский диплом грузчики насторожились. Не студент-вечерник, не алкаш – чего ему здесь надо? Даже одеться «по-человечески» у Пьера не получалось. Гардероб его, состоящий из присланных из-за границы шмоток, никак не соответствовал контексту. Старые вельветовые джинсы и ветровка Adidas были уместны в колхозе, куда каждую осень отправляли студентов. Но на фоне профессионально засаленных одежд овощных аксакалов Пьер выглядел чужаком и подкидышем. От привычки пользоваться туалетной водой «One Man Show» пришлось отказаться после вопроса одного из «коллег» : «Чем это здесь шмонит?» Курить появившиеся в продаже финские Pall Mall и Winston пришлось дома за чаем. Для работы пришлось перейти на Беломор, т. к. даже ленинградский Космос за 60 копеек выглядел среди штабелей грязных ящиков инородной деталью.
Устроиться в овощной присоветовал друг Жора, единственный из одногруппников не рвавшийся за границу, а твердо решивший поступать в аспирантуру. Он успел поработать в таком же «бутике» во время каникул.
– И к дому близко, и с голоду не помрешь. Опять же – «завсегда с народом». Узнаешь, так сказать, сермяжную правду – филологу это полезно.
По специальности можно было устроиться только в школу, но брать человека после начала учебного года и, к тому же, на неопределенный срок