каждый пункт на свитке дрянной грязно-желтой бумаги.
Это было непростое занятие – Кардиган впопыхах сломал два пера и едва не опрокинул чернильницу.
Незаметно навалились душные летние сумерки – ветер к закату совершенно улегся. Налетело комарье, однако по какой-то неведомой причине около костра их не было совершенно и не дым был тому поводом: дрова, принесенные эльфами, горели вообще без дыма.
Пока предводители занимались соглашением, ратники Кардигана и дозорные-эльфы перекинулись лишь несколькими словами. Еще будучи в свите мэтра Брокли, Кардиган пытался разговорить кого-либо из эльфов-дозорных, но тщетно: на конкретные вопросы те отвечали односложно, а поверхностный треп вообще пропускали мимо ушей. В их миндалевидных оливкового цвета глазах Кардиган не мог прочесть ничего, кроме общего равнодушия с легкой примесью не то сочувствия, не то снисходительности.
Удивительного в сочувствии или снисходительности было немного: с точки зрения эльфа, любой человек – вроде бабочки-поденки. Сегодня есть, а завтра умрет от старости. Мэтр Брокли говорил, что Иланду больше полутора тысяч лет. И по меркам эльфов он еще отнюдь не стар – в самом расцвете, который, кстати говоря, тоже неизвестно сколько длится. Может, еще полторы тысячи лет, а, может, и втрое дольше.
Наконец разобрались с соглашениями. Пора было переходить к главному – с точки зрения Кардигана.
– Саэдде Иланд! – обратился к собеседнику капитан. – Поскольку торговые дела мы уладили, не премину в очередной раз сообщить, что жители Глабстенбурга, да и вообще люди, готовы оказать вашему народу любую вообразимую помощь. Возможно, мои суждения поверхностны, но, замкнувшись в тесном мирке леса и отрезав себя от остального мира, народ эльфов невольно застыл в развитии…
– Мой юный друг, – снова прервал Кардигана Иланд. – Мы с тобой общаемся впервые, поэтому я лучше повторю то, что говорил и мэтру Брокли, и его многочисленным предшественникам и, смею заверить, стану повторять всем, кто окажется на твоем месте в ближайшие сотни лет. Запоминай крепко, капитан Кардиган.
Первое. Не вам, людям, судить о развитии и застое, ибо видите вы лишь начало ваших дел и не представляете последствий их. Любая задетая травинка неминуемо бурей отзовется в будущем, но наблюдать это способны лишь мы, да еще гномы с востока, наверное.
Второе. Тесный мирок Леса во много раз огромнее, богаче и удивительнее земель, которые вы изуродовали плугами и телегами, и мы не собираемся предавать Лес той же участи, которая постигла равнины Этельваэрнэ. Равнины мы уступили вам. Но Лес не уступим.
Третье. С чего вы, люди, взяли, будто нам нужна помощь? Мы сотни лет прекрасно жили без вашей муки и без вашей капусты. Да, выпечка и свежий салат вкусны, но не они являются основой нашего бытия. Луки наши туги, стрелы наши остры и точны, а песни Леса звучат от ваших равнин до самого океана. Народ эльфов счастлив. Нам не нужны ваши телеги и ваши мельницы, потому что нам некуда их приспособить. Некуда и, главное, незачем.
И, наконец, четвертое.