жизни и не ведет себя по правилам этого искусства.
Смерть Марка Туллия Цицерона. Гравюра
Свободен только мудрый. Действительно, что такое свобода? Возможность жить согласно со своими желаниями. Но какой же человек живет, как желает? Не тот ли, который руководствуется справедливостью, любит свой долг, вперед установил правила на всю свою будущую жизнь; который подчиняется законам не из страха, но исполняет и уважает их, потому что сознает, что нет ничего полезнее их; наконец, который говорит, действует, мыслит только свободно и легко; все мысли, все действия которого имеют источник в нем самом и относятся к единственной поставленной им цели; на которого сильнее всего влияет его собственное суждение, его собственная воля; которому принуждено уступить даже столь могущественное, по общему мнению, счастье.
Марк Туллий Цицерон. Копия с античного бюста
Руководимое только ощущениями, животное занято только настоящим и имеет лишь слабое понятие о прошедшем и будущем. Но человек, при свете разума обнаруживающий последствия вещей, видит их причины и их развитие и сравнивает их отношения между собою. Он соединяет, связывает настоящее с будущим, одним взглядом обнимает все жизненное течение и подготовляет то, что ему необходимо для ее наполнения.
Разум человеческий проник до самого неба. Из всех животных только мы имеем понятие о восходе звезд, об их закате и движении. Человек разграничил дни, месяцы и годы; солнечные и лунные затмения предвидены, их предсказывают для отдаленного будущего, указывают их объем, их время и их продолжительность. Этому великому зрелищу человек обязан познанием богов, откуда вытекают благочестие, справедливость и все добродетели. Только эти последние могут дать нам счастье жизни, делающее нас равными священным богам. Для довершения сходства нам не достает только бессмертия: но необходимо ли оно для добродетельной жизни?
Фульвия с головой Цицерона. Фрагмент. Художник П. А. Сведомский
Можно ли встретить человека, настолько ослепленного самомнением, чтобы верить, что в нем заключается ум, а небо и мир лишены его; что то, чего не может понять самый возвышенный разум, не имеет в своей основе никакого разума? Заслуживает ли названия человека тот, чьей благодарности не возбуждает ни правильное течение звезд, ни смена дней и ночей, ни различная температура месяцев, ни столько богатств, созданных для нас? Несомненно, если существа, одаренные светом разума, получают преимущество над лишенными этого света; если нелепо утверждать, что сущность, подобная нашей, превосходит всю природу: следует признать, что природа разумна. И кто осмелится отрицать пользу такого мнения? Разве возможно не сознавать всех выгод, связанных с верою в клятвы, с точным соблюдением договоров? Разве не знают, в какой степени боязнь неминуемой небесной мести удерживает несчастного от преступления и насколько свято общество граждан, у которых свидетелями