конечно, – ответила она.
Путилин поклонился и вышел из будуара.
Бал-маскарад. Монах-капуцин с золотой цепью
Прошло два дня, в течение которых я ни разу не видел моего друга.
Наконец, на третий день, под вечер, он приехал ко мне.
– Держу пари, доктор, ты ни за что не догадаешься, куда сегодня поздно вечером я повезу тебя! – оживленно проговорил Путилин.
– Да, действительно, догадаться трудно, Иван Дмитриевич. Ты ухитрялся засовывать меня даже в могильный склеп.
Путилин расхохотался.
– Успокойся. Сегодня таких ужасов не будет. Наоборот, сегодня я хочу развлечь тебя, и поэтому мы отправимся на роскошный бал-маскарад светлейшей княгини Г. Что ты на это скажешь?
– Но как же мы попадем туда?
– Ты насчет приглашения? Не беспокойся: две пригласительных карточки у меня в кармане.
– В чем же ехать?
– Мы облачимся в домино и маски, вот и все.
…Около двенадцати часов ночи мы поднимались по дивной беломраморной лестнице княжеского дворца, тонущей в зелени и живых цветах.
С тихим смехом, с шутливыми возгласами, большей частью на французском языке, нас обгоняли мужские и женские фигуры великосветских замаскированных.
Из огромного вестибюля-атриума мы попали в бальный зал, весь залитый морем света, весь наполненный звуками великолепного струнного оркестра, скрытого на хорах зала.
От массы движущихся фигур, одетых в яркие фантастические костюмы, у меня в первую минуту зарябило в глазах. Но мало-помалу мы присмотрелись к этим сверкающим волнам газа, кружев, лент, ярких мантий.
Кого тут только не было!
Точно в волшебной сказке здесь причудливо-прихотливо перепутались, переплелись все народы, все века, все стили, все периоды мировой истории.
Рядом с жизнерадостной Коломбиной стояла христианская мученица в белой рубашке-хитоне, опоясанной грубой веревкой; около непорочной весталки сверкала фигура вакханки с виноградным венком на голове, с кубком в руках; за огромным гладиатором шла фарфоровая куколка из vieux saxe французской маркизы.
Я прислонился к беломраморной колонне и глядел, действительно, и с удовольствием, и с интересом на эту чисто феерическую картину.
Несколько раз я различал в толпе фигуру моего великого друга.
С большой ловкостью он лавировал в этой массе замаскированных и, подобно другим, сыпал направо и налево, очевидно, шутливо-маскарадные замечания, потому что какая-то пастушка со смехом ударила по его плечу веером.
Маскарад был в полном разгаре.
Проходя мимо меня, Путилин мне шепнул:
– Да не стой ты, как изваяние, все время у колонны. Смешайся с толпой… Еще привлечешь на себя чье-либо особенное внимание.
Я внял приказу моего друга и скоро очутился в самом маскарадном водовороте.
Запах духов, цветов и тонкой дорогой косметики заставлял кружиться голову и замирать сердце.
Мой друг стоял перед высокой, стройной женщиной, одетой Марией Стюарт.
– Какой