в серебряной оправе, который в 1962 году спас ему жизнь – когда на него было совершено покушение, то пуля попала в серебряную рамку фотографии Анны де Голль.[73]
В 1947 году, после смерти дочери, генерал и его супруга Ивонн, приняли решение основать Фонд Анны де Голль.
Они приобрели в городке Милон-Ла-Шапель, это центральный район Франции, старый и заброшенный замок, для того чтобы создать в его стенах интернат для умственно отсталых детей.
Фонд Анны де Голль работает до сих пор.
В этом мире выживают только те, кто на тысячи сигналов никак не среагируют, а среагируют только на один в нужном месте и в нужное время.
Дневник политрука. Пора домой
Уходил на фронт, обещал писать
Обещал вернусь, чтоб поцеловать
Я старался, дочь, я старался сын
Не погибнуть зря, средь чужих долин
Отрывок из песни «Летят Лебеди»
В нашей группе, которая чувствительно поредела, начиная с ночи побега и по сей день, после потерь и пополнений, остались два сапёра, лётчик, танкист, матрос, медсестра, штабной писарь, три пехотинца, и я еврей-политрук.
Мы довольно успешно вписались в общую картину «Сопротивления», но ситуацию осложняло незнание языка у всех, кроме меня. Но я один ситуацию не спасал.
Мы взрывали дороги, угоняли транспорт, расстреливали пособников фашистов, в общем – партизанили.
И вот настал день, когда нас отпустили домой. Лето 1944 года.
У Армана, правда к тому времени его уже звали Мишель Аррмад, был припрятан самолёт Caudron C440 Goeland, правда он был транспортный и медленный, но у него был и свой большой плюс – вместительность. Дальность полёта при скорости 300 км/час была до тысячи километров. Фронт уже подходил ко Львову. Как ни крути – топлива не хватит. По любому придется где-то садится и дозаправляться. Но топливо нам предложили взять с собой в бочках, хоть с этим вопрос решился. Остальное зависело от опыта нашего лётчика и его умения разбираться в картах и звездном небе.
Несколько дней ушло на подготовку. Перекрашивали под гитлеровские опознавательные знаки на хвосте и крыльях. Лететь всё равно будем ночью, но садиться ночью на незнакомой территории – ещё та забава. Но и не то пережили, справимся.
В кресты на крыльях фашисты стрелять не будут, а вот наши с удовольствием наш французский тихоход продырявят.
Хотя Арман пообещал предупредить через Де Голля нашу сторону, что завтра утром возможно мы будем пролетать в условленном месте. Мы долго смотрели на немецкие карты, которые у Армана собрались в большом количестве (последствия его деятельности), и выбрали, и место посадки-дозаправки – шоссе Санкт-Пёльтен[74] – Вена. В это время ночи оно должно быть безлюдным.
Наш самолёт был укомплектован, заправлен, перекрашен, загружен необходимым стрелковым оружием и патронами к нему.[75] У нас было два комплекта формы – немецкая и французская. Первая на случай общения с фрицами при вынужденной посадке, или при дозаправке, вторая