потухшую трубку.
– Что, мой мальчик?
– А какую ты видел самую большую змею?
– Ну вот, опять змеи! Я устал от них.
Но дети от них никогда не устают. Снова отголоски прошлого, поскольку змеи были злейшими врагами первобытных людей.
– Папа из змеи суп варил, – объявляет Толстик. – Расскажи нам про змею, а?
Детям больше всего нравится, когда историю им рассказывают по четвертому или пятому разу, ведь тогда они могут поправлять рассказчика и уточнять подробности.
– Ну, значит, поймали мы гадюку и убили ее. Нам нужен был скелет, и мы не знали, как отделить мясо от костей. Сперва мы хотели зарыть ее в землю, но это было бы слишком долго. Потом мне пришла мысль выварить змею. Я раздобыл большую старую банку из-под тушенки, мы положили туда гадюку, залили водой и поставили на огонь.
– И повесили на крюк, да?
– Верно, на крюк, как в Шотландии вешают котелок с кашей. Только-только змея потемнела и сделалась бурой, как тут вошла жена фермера и кинулась глянуть, что мы там варили. Увидев гадюку, она решила, что мы собираемся ее съесть. «Ах вы, черти полосатые!», – закричала она, подхватила жестянку подолом фартука и выбросила в окно.
Новые взрывы заливистого хохота. Толстик без конца повторял «черти полосатые, черти полосатые», так что Папе пришлось угомонить его, легонько стукнув газетой по затылку.
– Пап, расскажи еще про змей, – попросил Парнишка. – Ты когда-нибудь видел страшную ядовитую змею?
– Которая укусит, и через пять минут ты почернеешь и умрешь, – добавил Толстик. Это было самое ужасное, что он мог себе вообразить.
– Да, видел я разных тварей. Однажды в Судане я задремал, лежа на песке, и когда открыл глаза, увидел что-то ползучее, похожее на огромного слизняка с короткими толстыми рожками, сантиметров тридцать длиной. И это что-то уползало от меня.
– А что это было, пап? – Шесть любопытных глаз буквально впились в него.
– Это была ящерица-шипохвост. Думаю, ты бы и вправду умер через пять минут, Толстик, укуси она тебя.
– Ты убил ее?
– Нет, она исчезла прежде, чем я сумел ее достать.
– Пап, а что страшнее, змея или акула?
– По мне, так обе страшны!
– А ты когда-нибудь видел, как акулы съели человека?
– Нет, малыш. Но однажды акула меня чуть не съела.
– Ух ты! – ахнули все трое.
– Я сглупил и принялся плавать вокруг корабля, а в тех местах везде шныряют акулы. Я уже взобрался на палубу и вытирался, как увидел высокий акулий плавник совсем рядом с бортом. Она, видать, услышала всплески и подплыла, чтобы напасть на меня.
– Пап, а ты испугался?
– Да, меня аж озноб пробил. – Папа умолк, вспомнив африканские золотые песчаные пляжи и ревущие волны прибоя с изящными изгибами белоснежной пены на гребнях.
Но дети не любят молчание.
– Папа, а зебы кусаются? – спросил Парнишка.
– Не зебы, а зебу. Ну, они же ведь коровы. Нет, не кусаются.
Но зебу может боднуть рогами.
– Верно, может,
– А скажи, зебу может победить крокодила?
– Ну,