Фигль-Мигль

Ты так любишь эти фильмы


Скачать книгу

мне не положен – а ведь это единственное хорошее, что есть в жизни шпиона (зри шпионские фильмы). Пистолет, собственно, и есть жизнь; это вокруг него всё время происходит что-то интересное: убийства, погони, предательства и короткие беспощадные романы с женщинами из конкурирующих фирм.

      Я приписан, увы, к другому отделу. Ни беретта, ни красотка в красном кожаном пальто не внесут в мои монотонные будни лёгкую свежую нотку. Когда какому-нибудь психопату приспичит отправить меня к праотцам, я вряд ли найду весомые аргументы, чтобы его разубедить, – и если мой бумер подорвут, то другого у меня, пожалуй, и не будет. Это в том случае, если его подорвут без меня внутри и мне придётся думать о новом транспортном средстве. Так что лучше уж пусть подрывают вместе со мною – меньше проблем и разочарований. Вознесусь в столпе огненном – всё лучше, чем вопить и метаться по дороге. А что ещё можно сделать без ствола? Позвонить в МЧС?

      Вот, кстати: невероятно раздражает слово «пушка», эта безмозглая калька «gun». Не в пример лучше «ствол», «волына», даже стародетское «пистоль». (По наблюдениям: «ствол» говорят менты, «волына» – уголовники.) Я пытался провести лингвистические исследования, но на волыне стал в пень: куда её возводить, не к «волынить» же? («Волынить – тянуть на волах; в иереи, зн. говорится о задержках и промедлении».) Быть может, некие одесские гангстеры двадцатых картинно медленно тянули стволы из-за пазухи… Говорили друг другу: «Сэмэн, кончай его, не волынь!» Потом, по закону экономии речевых усилий, эти слова как-нибудь во что-нибудь преобразовались… Ведь это всего лишь слова. С людьми и не такое происходит.

      Я думал об этом, выходя из симпатичного свежеокрашенного здания местной администрации – что здесь было раньше? райком или исполком? забавно, что уже не помню, – и тут самонадеянная ловкая тень метнулась в сторону от моей машины. Я спрятался за деревом и стал наблюдать. Ну хороши! Средь бела дня, на стоянке перед районной администрацией! (Исполком, конечно же. Выполнявшиеся райкомом функции контроля и общего идеологического руководства перешли к ЗАКСу.) В теорию взрывая мало верил, но в случайного воришку автомагнитол – ещё меньше.

      День был такой ясный, невинный: цепляй бирку «золотая осень» и выставляй в музее. И я, допустим, в пейзаже, равноудалён от голубей и тинейджеров: «голова его по себе лежит, руки-ноги разбросаны». И мизинчик правой руки то ли кокетливо, то ли нагловато подкатился к клумбе с последними сумрачными бархатцами. Последний привет самурая. Будьте самураем, Константин Константинович.

      Я покинул своё укрытие, тщательно осмотрел машину, завёл мотор, подождал, сел и поехал, приглядываясь, нет ли слежки. Меня не учили обнаруживать слежку и уходить от неё, обнаруживать и разряжать взрывные устройства, работать с химией – вообще ничему путному. Контора, вероятно, считает, что с человеком на моей должности не может произойти ничего криминального, а если вдруг и произойдёт, подыскать замену труда не составит. Больше чем агентов влияния,