в Бахмаче, нашлась работа в железнодорожной больнице. Послевоенная жизнь начинала налаживаться, рана, нанесенная давешней похоронкой – затягиваться, покрываться плотными рубцами.
До тех пор, пока в январе не объявился в Бахмаче живой и здоровый Иван Борщевский.
Случилось так, что перед началом наступления в Нижней Силезии[14] его взвод выслали в разведку – нужно было выяснить возможность форсирования одной из тамошних рек. Немцы накрыли группу огнем, когда разведчики уже возвращались обратно. Бо́льшая часть группы погибла, а тяжело раненного и к тому же контуженного комзвода отнесло течением. Ему чудом удалось выбраться из ледяной февральской воды, и там, на берегу, Иван потерял сознание. Когда его наконец подобрали санитары, документов при нем, разумеется, не оказалось. Так же, как и знаков отличия. Разобраться с ним толком времени не было, важнее – спасти жизнь. Это доктору удалось, понадобилась не одна операция, делали в полевых условиях, поэтому окончательно пришел в себя старший лейтенант Борщевский только тогда, когда войска уже вошли в Померанию[15]. Ну а канцелярия тем временем уже сделала свое дело, зачислив Ивана Борщевского в пропавшие без вести, не вернувшиеся с боевого задания, считай – мертвые.
За все время, пока Иван валялся по госпиталям, ему таки удалось восстановить себя среди живых. Об этом, конечно же, со временем узнали в родном полку. Однако никто не потрудился исправить ошибку, сообщив комиссованному к тому времени Гонте, что Борщевский нашелся и выжил. Война стремительно шла к завершению, и то, о чем думает хромой начальник милиции в каком-то провинциальном Бахмаче, никого не волновало. Да и сам Борщевский понятия не имел, как разыскать не только командира, но и жену. Письма, написанные из госпиталя, когда он смог писать, вернулись обратно с пометкой «адресат выбыл». Несколько месяцев старший лейтенант болтался по госпиталям, позже даже попал в крымский санаторий, так что в этом вихре потерялся сам и, главное, на долгое время потерял тех, кого очень хотел отыскать.
Осенью сорок пятого Иван Борщевский, в которого полгода госпиталей в буквальном смысле слова вдохнули новую жизнь, наконец вернулся в Киев. Здесь он сразу занялся поисками Анны. И выяснил только одно: уволилась и уехала, не сказавши адреса. Правда, ближе к концу года адрес таки нашелся. Иван мог узнать его и раньше, если бы близкие подруги Анны не решили пожалеть героя войны, скрыв от него правду. Борщевский сперва не поверил: найдя одним махом сразу двух близких людей, он тут же потерял обоих. Нужно было собраться с мыслями, принять решение, в конце концов – спросить у кого-нибудь совета. Хоть у Пашки Соболя, тот как раз тоже отыскался.
Да только по традиции беда не приходит одна.
Лейтенант Павел Соболь не только в роте, но и во всем полку считался везунчиком. С начала войны на передовой, а ранило школьного учителя всего дважды. И то шальные пули оцарапали, словно гвоздем зацепило. Демобилизовался везучий разведчик в конце