самой» кухни. В юности, да ещё и после насыщенного дня, вкусно всё.
Покончив с ужином, мы (мы с Женькой, разумеется) заглянули к себе в комнату. Всё, совершенно всё так, как я и помнил! Большой гардероб в углу, с него свисает колючий аспарагус – ему предстоит выдержать переезд в следующем году, а вот очередной «трансфер», уже в недоброй памяти девяносто третьем, его добьёт. Письменный стол перед окном, с обеих сторон – самодельные, отцовской работы, полки, на них Вальтер Скотт, Жюль-Верн, Марк Твен… Настольная лампа с прямоугольным зелёным абажуром. С одной стороны пластик оплыл, покоробился – ввернули стоваттную лампочку, вот он и не выдержал…
За стеной забормотал телевизор. Женька скинул школьную форму, не удосужившись повесить её в гардероб (аж на душе потеплело – понадобится армейская служба, чтобы приучить этого раздолбая к порядку) натянул хлопчатобумажные треники, футболку, и двинул в большую, родительскую комнату. А я на ходу губкой впитывал каждую, до боли родную, мелочь. Вот сервант из венгерского гарнитура, на тонких ножках. Книжный шкаф из того же комплекта – у меня в комнате, напротив дивана. Висят на дальней от окна стене в шахматном порядке полки. Они и через сорок лет в моей квартире – правда, без стёкол, побитых при трёх переездах. На средней полке, сверху – модельки кораблей из серого полистирола. «Аврора» и стендовые модели положено шпаклевать, красить и доводить до ума. Напротив родительской тахты «Темп» на длинных ножках-ходулях – задняя крышка снята и стоит у стены, лампы покрыты слоем пыли. Если экран пойдёт рябью, одну из ламп надо слегка вытащить из гнезда, а потом воткнуть поглубже. Интересно, вспомню сейчас, какую именно?
Проверить это мне не удалось. Мама щёлкнула круглой ручкой переключения каналов, ища что-нибудь интересное – до программы «Время», за которой в обязательном порядке следовал какой-нибудь художественный фильм, оставалось около часа. Ну-ка, ну-ка, что там сегодня готовит Центральное телевидение Страны Советов?
Альтер эго словно уловил мою мысль – шустро сгрёб с тумбочки «Правду» и зашуршал страницами в поисках телепрограммы. Ого, «Вечный зов», восьмая серия! Отлично помню, как мы всей семьёй собирались у экрана и следили за перипетиями жизни сибирской глубинки в в огне революции и Гражданской войны… Старенький «Темп» не мог воспроизводить цветную картинку, а потому герои Александра Иванова так навсегда и остались для меня чёрно-белыми…
Сегодня семейного просмотра не будет. Отец уже месяц, как в командировке. Это случалось довольно часто и называлось «во Владимировку», на крупнейший в Союзе полигон по боевому применению авиации. Борис Харитонович Абашин работал ведущим конструктором по лётным испытаниям на МиГе. И, когда не отлучался в приволжские степи – ежедневно ездил в подмосковный Жуковский в ЛИИ имени Чкалова.
И вернётся он совсем скоро, о чём с таинственной улыбкой сообщила мама – «к твоему дню рождения!»
Ели-метели, а я и забыл! У меня же через три дня юбилей, пятнадцать лет. А что, вполне себе дата…
И