Юрий Иванович.
– Видишь красно-белый баул?
– Да, Юрий Иванович.
– Головой за него отвечаешь.
– Ясно, Юрий Иванович.
– Смотри в оба.
– Будет сделано, Юрий Иванович.
Я предпочла уйти. Видно, не судьба мне избавиться от рванья, оно поедет в новые пенаты. Ну что может быть хуже, чем смена местожительства и сбор вещей?
Но, прибыв в особняк, я поняла, что заблуждалась. Что может быть хуже запихивания тряпок в узлы? Только их разборка на новом месте. Правда, я была предусмотрительна и надписала каждую коробку, а на чемоданы, сумки и тюки наклеила бумажки, на которых стояло: «Посуда из кухни» или «Верхняя одежда Кирюши».
Грузчики моментально растащили по комнатам багаж, и я принялась за дело. Начать решила с кухни. Ну, согласитесь, можно без особого ущерба для здоровья проходить пару дней в одной и той же кофточке и джинсах, а вот как существовать без чайника, ложек, кастрюль и прочей утвари?!
Засучив рукава, я разрезала веревки, открыла ящик и увидела гору скомканных тряпок. Никаких чашек в укладке и в помине не было, хотя надпись, сделанная синим фломастером, гласила: «Кружки и тарелки». Поудивлявшись, я вскрыла следующий тюк и вместо сковородок обнаружила в нем постельное белье.
– Лампа, – завопил, вбегая в кухню Кирюша, – где мои брюки? С какой стати в комнате стоит ящик с сервизом?
– Дайте поесть, – потребовал Костин. – Продукты привезли?
– Кому пришла в голову идея написать «Лизины шмотки» на сундуке с драными газетами? – понеслось сверху.
– Лампуша, – крикнула Катя, – у меня твои книги!
– Хочу обедать, – ныл Вовка.
– Где здесь выключатели?
– Как открыть шкаф?
– Вау, туалет! И не думала, что он тут!
– Где еда? – тупо вел свою партию майор.
У меня закружилась голова. Господи, мы никогда не разберем вещи.
– У свинки отбилась нога, – заорала Лиза. – Лампа, ты плохо завернула фигурки!
– Моя картотека, – сердился Кирюшка. – Лампа, ты перепутала вырезки.
– Постельного белья нет, – возвестила Катя. – Лампуша, ты куда его дела?
– У нас есть суп? – стонал майор. – Лампа, отчего ты его не сварила!
Чтобы избавиться от домашних, я вышла во двор и увидела наших собак, забытых на улице. Рамик и Рейчел, обалдев от простора, в полном восторге нарезали круги по двору. Грязные брызги летели во все стороны. Феня, повизгивая, пыталась поучаствовать в марафоне, Мульяна меланхолично грызла пенек, Капа… Ее нигде не было.
– Эй, Капецкий! – закричала я.
В ответ донеслось жалобное поскуливание, перешедшее в отчаянный плач.
– Где ты?
– У-у-у-у.
Минут пять, наверное, я пыталась определить, откуда несется стон, потом сообразила, что звук идет из большого серо-черного сугроба.
Я подошла и поняла, что случилось. Глупая Капа вскарабкалась на верх холмика, подтаявший снег не выдержал тяжести ее тела, и собачка провалилась вниз.
Изловчившись, я добыла дрожащую