Она как раз звучала точно как ее собственная душа. А в душе было пусто.
Такая пустота случается, наверное, раз в миллион лет. Это когда ничего не осталось. Совсем. Даже мысли, словно пыль, ложащаяся на старинные предметы в доме, не витают в этой пустоте. Действительно нет ничего. Так было и с волчицей. Она просто двигалась по воле инстинкта, зову природы, но при этом сама ничего не желала. Наверняка, дошло бы до беды и самка погибла, только внезапно в пустоту ворвался шорох, а потом странные звуки. Сначала волчица не обратила на них никакого внимания, мало ли что там шуршит, но по мере того, как громкость звуков росла, увеличивалось и беспокойство самки. Наконец, когда в отдалении раздался плач, она не выдержала, побежала в ту сторону, откуда доносился шум. Нечто подобное волчице раньше уже приходилось слышать, ведь она бывала вблизи человеческих жилищ. Так голосили детеныши двуногих…
Страха не было. Скорее, происходящее казалось странным. Никакого человеческого жилья рядом нет, так что, как здесь мог оказаться ребенок оставалось загадкой. Впрочем, волчице разгадывать смыслы было некогда, потому что как только она приблизилась к существу, нерастраченный материнский инстинкт всколыхнулся внутри.
Под кустами, завернутый в одеяльце, лежал малыш. Ручками и ножками он шевелил так активно, что все его укрытие оказалось разворошенным. Надрываясь, он громко плакал. Волчица инстинктивно почувствовала, что малыш хочет есть. Подошла ближе. От приближения непонятного зверя, которого видит впервые в своей короткой жизни, состоящей не больше чем из нескольких месяцев, ребенок испугался еще сильнее. Не надеясь особо, что это успокоит крикуна, волчица лизнула его в оголившийся животик. Малышу стало щекотно, вместо плача послышался смех.
Волчица уловила перемену настроения своего найденыша, стала действовать смелее. Исхитрившись, очень скоро самочка сумела накормить голодного человеческого детеныша собственным молоком. Забавно было слышать, как он причмокивает губками, а потом ровно дышит, увлекаемый снами в неведомые миры, про которые волчице никогда не узнать.
Когда ребенок заснул, пригревшись в теплой шерстке своей необычной кормилицы, она не решилась отходить от него. Какая-то сила не позволяла просто так взять и отвернуться, безразлично махнув хвостом на прощание. Казалось, что они нашли друг друга: одинокая волчица и брошенное на погибель существо. Самым же ярким воспоминанием той ночи для спасенного младенца стали большие глаза, в которых отражалось столько понимания и тоски, столько доброты, что в них хотелось смотреть и смотреть, чтобы успокоиться. Чтобы заснуть…
Глава 4. Бегство
Родные глаза. Мамины глаза. Они запоминаются на всю жизнь. Их больше никогда не получается вычеркнуть из памяти. Взгляд своей мамы, той, которая была с ним рядом 18 лет, он запомнит навсегда. И как бы не убеждали его потом, что волчица не заменит настоящую мать, то есть женщину, он не поверит. Спорить не станет, но и верить тоже.