и зла, здесь встает вопрос о благе всего человечества. Вот почему мы верно служим правителям: потому что они служат людям, которые служат предкам, которые служат богам.
– Отец, я недостойна богов, как я смела помыслить иначе! – воскликнула Цин-чжао.
Теперь она уже не просто думала о своей никчемности, она всем телом ощущала, как нечиста. Ей необходимо было вымыть руки. Она должна была проследить на полу жилку. Но она сдержалась. Она подождет.
«Каким бы ни был исход, – подумала про себя Цин-чжао, – последствия будут ужасны. Если я не справлюсь, отец потеряет уважение Конгресса и, следовательно, всей планеты Путь. Это убедит многих, что отец недостоин чести после смерти быть избранным богом Пути.
Если же я разрешу проблему, исходом может стать ксеноцид. Решать будет Конгресс, но я-то буду знать, что это я сделала возможным уничтожение целой планеты. Часть ответственности за содеянное ляжет на меня. В любом случае я покрою себя позором и буду недостойна этой жизни».
И тогда отец заговорил с ней, будто боги открыли ему, что гложет ее сердце:
– Да, ты недостойна такой чести, если продолжаешь считать себя никчемным существом.
Цин-чжао покраснела и склонила голову, пристыженная, но вовсе не тем, что отец с легкостью читает ее мысли, а тем, что вообще позволила себе столь неподобающие размышления.
– Но я верю, что боги сочтут тебя достойной, – произнес Хань Фэй-цзы, мягко прикоснувшись к ее плечу. – Звездный Конгресс пользуется расположением небес, но ты также избрана, чтобы проложить свой собственный путь. Ты можешь преуспеть в этом великом начинании. Попытаешься ли ты?
– Да. – «И потерплю поражение, но это не удивит никого, и меньше всего – богов, которым известно о моей слабости».
– Все имеющие отношение к делу архивы будут предоставлены в твое распоряжение, от тебя требуется лишь произнести свое имя и набрать пароль. Если тебе понадобится помощь, дай мне знать.
Она с достоинством покинула кабинет отца и буквально силой заставила себя не торопясь спуститься по лестнице. Только когда двери ее покоев захлопнулись за спиной, Цин-чжао кинулась на колени и поползла по полу. Она прослеживала жилки на половицах до тех пор, пока полностью не ослепла от слез. Ее вина была столь велика, что даже тогда она не почувствовала себя достаточно очищенной. Она прошла в ванную комнату и оттирала руки, пока не поняла, что боги удовлетворены ее послушанием. Дважды слуги беспокоили ее: то ли хотели сообщить о готовом обеде, то ли приносили послания – ей было все равно, – но, увидев, что она общается с богами, тут же молча склоняли голову и тихонько удалялись.
Однако даже не мытье рук помогло ей на этот раз. Вдруг ей удалось избавиться от последней тени сомнений, терзавшей ее, К Межзвездному Конгрессу благоволят сами боги. Она должна отбросить в сторону неподобающие мысли. Какие бы задачи ни возлагал Конгресс на флот, посланный в систему Лузитании, такова была воля богов, и она должна быть исполнена. Следовательно, ее прямой долг