Виктор Павлович Петров был фигурой одиозной, если учитывать тот факт, что почти пятнадцать лет своей жизни провёл в экспедициях.
Рогожин усмехнулся, вспомнив один из охотничьих выездов с ним.
Их собралось тогда трое: к братьям присоединился Михаил – сосед Виктора по даче. Через лес они вышли к речушке и шли вдоль берега, изготовившись к выстрелам. Почти из-под ног вылетел молодой селезень, но два поспешных выстрела из «Зауэра» не заставили птицу упасть. Хотя глупое создание улепётывало от стрелков, почти не совершая эволюций, стрелявший ему вслед Михаил так и не сбил его, выпустив целых пять патронов из своего МЦ-21-12.
– Вот это да! – усмехнулся Виктор, – На хрена тебе, Миха, такой пулемёт! Утёнок того не стоит, сколько ты на него израсходовал.
– Азарт!.. Понимаешь?! – с досадой ответил тот.
– А как же?! У самого такой был, да вовремя в комиссионку снёс!
Горе-стрелок тем временем собирал в траве свои гильзы, чтоб снова их снарядить.
– Ладно, уговорили, – сказал Мишель, – заряжу лишь двумя!
– Лучше целься лучше! – скаламбурил Петров.
Процессия сменила порядок, и теперь уже первым шёл Михаил. Впереди была заводь, в которой плавал нырок. Камыш стрелкам позволил подобраться; ещё чуть-чуть, и эти двести граммов мяса услышали б охотников. Мишель пальнул.
Утёнок всё же сделал мах крылом и попытался уйти вглубь воды, но его контузило, он распластался по воде и лежал, еле трепыхая своим телом.
– Ура! – по-детски кинулся к добыче удачливый стрелок, за которым побежали остальные.
– Что-то он у тебя какой-то недобитый!? – Николай навёл ствол на подранка.
– Не трогай! А то зубы о дробь поломаем! – вступился за нырка добытчик и толкнул вверх ствол дробовика Иваныча, – Сейчас достану, и оторвём ему голову.
Как охотника, Виктора удивило именно это – предполагаемое коллективное действие всех троих мужиков по умерщвлению одной маленькой птички, отчего он стал безудержно хохотать, присев сперва на корточки и опрокинувшись потом в траву. Мишель тем временем какой-то корягой пытался зацепить утку и вытащить её на берег, но та неожиданно очнулась, кувыркнулась и скрылась под тёмной водой.
– Сволочь! – скрывая иронию, произнёс Виктор, – Ухватится за какую-нибудь тростинку на дне, да так там и сдохнет, но не всплывёт! Я их знаю!
– Не боись! – снимая короткие резиновые сапоги со штанами, ворчал сорокалетний мальчишка.
Попробовав воду рукой, он опустил в неё сначала одну ступню, затем другую и медленно пошёл к середине заводи. В воде то здесь, то там всплывали пузырьки и казались Мишелю последним издыханием подбитой утки. Он исходил эту заводь из конца в конец по грудь и по пояс в нетёплой осенней воде. Поняв, что схватка проиграна, Мишель вылез на берег, где уже разгорался костёр, и твердая рука профессора уже налила водки всем по пластмассовым стаканчикам.
– Ну-с! Выпьем за первый удачный выстрел сегодня, – засмеялся