к ней тернистыми путями. Знаю, что придёт пора, когда наших сотрудников будут готовить академии, и мы сами будем учить их, передавая свой опыт. За вас, уважаемый, за ваше будущее.
Глава 9
Представление императору проходило в десять часов в большой зале Зимнего дворца. Сановники, генералы, офицеры, чиновники различных ведомств, партикулярные люди. В числе последних был и я. Почти последним. За мной стояло ещё несколько незнакомых мне людей.
Царь шёл, останавливаясь перед представляющимися. Адъютант со списком шёпотом называл представляющегося. Дошла очередь и до меня…
– Доброе утро, Дон Николаевич.
Дверь моей палаты открылась, и вошёл главный врач госпиталя с каким-то мужчиной в белом халате, накинутом на плечи.
– Ну, что же, – сказал главный врач, – у нас к вам масса вопросов, но не по поводу вашего здоровья, а по поводу вашей возрастной ремиссии, но за этим мы будем наблюдать постоянно. А сейчас можете быть свободны. Вот ваш выписной эпикриз, а с этим товарищем вы, как мне кажется, знакомы.
Так, меня выписали из госпиталя. А кто этот товарищ, убей меня Бог, совершенно не помню. То ли склероз остался, то ли это было так давно, что память на такие расстояния просто не распространяется.
– Дон Николаевич, вы меня не узнаёте? – спросил незнакомец.
– Не припоминаю, – сознался я.
– Да Васнецов я, Дон Николаевич, – заговорил мужчина быстро, как будто я мог прервать его, – помните, нас наружники прихватили, когда я проводил тайниковую операцию.
– Какую? – не понял я.
– На входе в Армянскую церковь…, – уточнил Васнецов.
– Так, помню, я-то открутился от них, а вот ты как? – поинтересовался я.
– Да и я открутился, доказательств никаких, отпустили, – усмехнулся мой гость.
– Сейчас кем, как? – спросил я.
– Да полковник уже, начальник отдела, – скромно сказал Васнецов, – приехал с поручением от директора Службы внешней разведки. Приглашает вас к себе.
– С чего бы это? – удивился я.
– Не знаю, сие нам неизвестно, но приказано оказать вам помощь во всем и сообщить, когда у вас будет время приехать к нему, – сказал полковник.
– Тогда поедем ко мне домой, осмотримся и решим, – сказал я.
Сам Бог мне послал Васнецова. А, может, и не Бог, а его начальник, но новая встреча с Васнецовым должна что-то изменить.
После того случая у Армянской церкви меня перестали привлекать к обучению молодняка. Сказали, – достаточно, Дон Николаевич, отдыхайте. И как-то после этого сразу стали забывать обо мне. Все-таки было восемьдесят пять, а потом и поздравлять с праздниками перестали, думали, что умер уже.
Я надел свой спортивный костюм, сложил в полиэтиленовый пакет туалетные принадлежности и готов. Нищему собраться – только подпоясаться.
– Поехали, Васнецов, – сказал я, – тебя как звать-то?
– Сашкой, –