начатую бутылку коньяка.
– Хочу посмотреть, как они там расконсервировали запасной блок, – объяснил Дмитрий Дмитриевич.
В оперблоке все выглядело непривычно. Широкий коридор оказался заставлен аппаратами ИВЛ, сломанными операционными столами, передвижными лампами и прочим барахлом, вытащенным из резервной операционной.
Теперь предстояло все поставить на место, и старшая сестра Ирина Анатольевна последними словами ругала Криворучко, который не разобрался в ситуации и заставил женщин заниматься тяжелой и бессмысленной работой.
– Классическая ситуация: не спеши выполнять приказ начальства, его могут и отменить, – засмеялся Миллер. – Зато нам закрыли прием до десяти вечера.
– Радость-то какая! – фыркнула старшая сестра. – Сейчас бездельем маяться, чтобы потом всю ночь ишачить! – И, показывая пример подчиненным, она налегла плечом на наркозный аппарат.
По стандарту, все медицинское оборудование оснащено колесиками и является передвижным. Но у этих древних приборов колесики давно проржавели, а кое-где и отвалились, так что транспортировка действительно была трудным делом. Оборудование отчаянно скрипело, оставляло на плитке пола глубокие царапины и норовило рухнуть на грузчиков поневоле.
Миллер вызвался помогать. Держась как можно непринужденнее, он пристроился в пару к Тане.
«Она совсем мне не нравится, – думал профессор, при каждом мимолетном прикосновении к ней ощущая волнение плоти, – то есть абсолютно не в моем вкусе. Хороший работник и приятный человек, но не секс-бомба».
Они взялись за операционный стол. Пытаясь сдвинуть с места этого мастодонта русской хирургии, Миллер смотрел, как на другом конце стола Таня морщится от напряжения, и голова его кружилась от желания…
«Поведу ее к себе, – решил он, – и будь что будет!»
Но пока он собирался с духом, переодевался, курил, Таня ушла домой. Миллер даже не успел попрощаться с ней перед ее курсами.
Глава 3
Оказывается, он был влюблен!
Клиника без Тани казалась ему пустыней, и Миллер, как подросток, считал дни до ее возвращения.
«Дело даже не в том, что она удивительно добрая и самоотверженная девушка, – думал он. – Мне хочется стать таким же, как она, хочется вновь полюбить мир. Рядом с ней мне удастся это сделать. Она потихоньку, исподволь, по капельке напитывает меня любовью к людям, как человека после долгого голодания начинают осторожно кормить – сначала по ложечке, потом еще и еще… Лишь бы ей было со мной хорошо».
Миллер намывал свои комнаты в коммуналке, стелил на кровать новое белье и ходил в магазин за хорошим кофе и шоколадом.
Первая часть воскресенья прошла за хозяйственными хлопотами. Вечером профессор начал размышлять, можно ли позвонить Тане на мобильный и пригласить ее в гости, или это неудобно.
«Она может обидеться, – думал он, понимая, что на самом деле боится сам. – Ведь по телефону всего не объяснишь. Вдруг она решит, что я просто хочу развлечься?