И наведенные чары домовых им действительно не стали преградой.
В вихревых струях заискрились первые молнии. Неоновые вспышки разгоняли токами воздушные массы, подстегивая двигаться ещё стремительнее. Наэлектризовались даже мои волосы, и теперь торчали напряжённой шапкой каштановых антенн.
– Лииинка! – протяжный вой деда Эша раздался где-то за моей спиной и был чуть слышным сквозь гул нарастающей воронки. – Лииинка, ведьма бессердечная!
Я даже сделала попытку обернуться и найти взглядом бывалого домовика. Не складывался у меня в голове его образ и этот самый протяжный вой.
– Зараза упрямая, ведьма ведьмистая, целуй скорей этого мага всей родовой системой недобитого, пока он общежитие не поугробил!
– Я лучше его отравлю или прокляну, сейчас только соображу, что посильнее будет и на что его магия не среагирует.
– Дура ты, хоть и ученая! – злился, выл и снова злился домовик. – Инициирующая воронка обладает экранирующим свойством! Все за ради того, чтобы наследная сила обрела носителя без каких-либо проволочек, затруднений и вмешательств со стороны!
– Но я же в прошлый раз, там, в библиотеке, совершенно запросто прошла сквозь вихревые потоки!
– То-то и оно, ведьма ты характерная! Соображай, милая, да поскорее! Не зря же он, коли не врет, со всем женским сообществом перелобызаться успел, пока до тебя дошел. Значит, есть в тебе самой что-то, его энергию уравновешивающее. И знаешь, ему ведь тоже не за радость с тобой поцелуи тут разводить, неприятно, видимо, раз ты финальная в его списке-то.
– Ну разве что ему неприятно, – уцепилась я за светом согревшую мысль и решилась ее развить в действии.
Если мне неприятно, пусть ему будет вдвойне неприятно!
Ведьма подумала – ведьма сделала выбор.
А дальше все уже шло, как по накатанной: скользнула сквозь беснующиеся энергопотоки навстречу своим целям, вцепилась в распахнутую на груди белую рубашку мага, притянула его голову да пониже, чтобы не мне тянуться и изгибаться, а ему надломленным деревом качаться, и толкнула себя в его губы, столь же острые и холодные, как скальные утесы под проливным дождем…
Так думалось мне прежде, чем на мое техническое, наполненное лишь злостью, обязательством и мстительным удовольствием прикосновение ответил горячий медово-тягучий ураган.
И где что пряталось по прошлому разу?!.
Холодная каменная глыба?!
Да щас!
Если уж и была глыба, то вся сплавилась под действием неимоверного внутреннего жара, сухого знойного ветра дыхания, захватнически атакующих желанную добычу хищных губ.
Я как занырнула на всем ходу в эту горящую реку диких инстинктов, так и бултыхалась в ней, едва лишь выплывающая на поверхность за долгожданным глотком так нужного сейчас воздуха и надежды на спасение и снова поглощаемая вышедшей из берегов разумности стихией.
Я боролась с ней, с собой, с чувством накатывающего ужаса внутри и вместе с ним подспудного ощущения правильности происходящего, логической обусловленности