мумией фараона Тутанхамона, со всей ее упокойной обстановкой.
Но Вадим Сизов робел лишь в первое свое посещение лубянских архивов. Со второго раза он уже без дрожи в пальцах снимал с полок «дела» и без содрогания вчитывался в протоколы допросов. Он уже раньше читал подобное, правда по латыни или на старогерманском. Там порой описывалось и пострашнее, особенно, если знать устройство тогдашних орудий пыток.
Вскоре нужный для докторской диссертации материал был собран. Обнаружилась несомненная аналогия между красным революционным менталитетом и европейским средневековым, и еще странная и необъяснимая склонность человека к саморазрушению. В последнее свое посещение лубянских архивов Сизов наткнулся на «дело» священника Троицкого. Наткнулся не случайно, – его еще интересовала проблема «Бог и террор», потому что поиски Бога во все времена сопровождались человеческими жертвоприношениями. В «деле Троицкого» Сизов неожиданно обнаружил письмо римских кардиналов из Ватикана. Он пробежал его быстро по латыни и побледнел еще больше. Затем он сделал с письма за подписью Папы рукописную копию.
Случилось так, что Сизов в архивы Лубянки больше не пришел, занят был своим средневековьем и диссертацией. Так, в трудах и заботах, протекли еще двадцать лет. Рукописная копия письма из Ватикана легла в дальний ящик стола историка и затерялась в бумагах. Вновь эта копия попалась ему на глаза совершенно случайно, при уничтожении заваливших тесную квартирку историка бумаг, – при уборке, начатой только по настоянию его повзрослевшей дочери.
Теперь, по прошествии почти двадцати лет, он взглянул на эту копию совсем по-другому. Теперь у него было и времени больше, и знаний, и опыта. Как в первый раз, он бегло просмотрел латинские строчки и опять сильно побледнел. Только в этот раз он догадался – об архиве какого именно Фьораванти могли писать римские кардиналы в Москву православному священнику.
В эту ночь Сизов не мог долго заснуть: его мучил стыд, что он не понял этого двадцать лет назад, и такой важный факт не стал уже тогда известен мировой исторической науке. Поэтому уже через три дня его статья была готова. Для нее он сделал очень грамотный русский перевод римского письма и кратко изложил свои мысли обо всем этом. Сизов не был из тех, кто зубами держался за свои открытия, ревниво оберегая свое авторское право. Его интересовала только «правда», он был настоящим ученым.
Сделав еще перевод своей статьи на английский, он, не задумываясь, направил все это со своего домашнего компьютера в один серьезный исторический Интернет-журнал. В опубликованной им в Интернете статье он полностью приводил найденное в архивах КГБ письмо римских кардиналов на латыни, напоминал читателю, кем был архитектор Фьораванти, и почему его архивы могли быть так важны для истории России. И только в двух словах он упомянул о главном: о многовековых поисках легендарной подземной библиотеки Ивана Грозного.
9. Рубикон Сизова и Черкизова
Черкизов