Онищенко опустил взор на ножки стола. Сержант негромко вздохнул, прекрасно понимая, что сейчас его мнение полковника не интересует. Неплохо зная Каменева, он уже был готов к тому, что вот-вот разразится буря.
– Так что, неужели ничего? – продолжал допрос хозяин кабинета. – Я-то рассчитывал, что у вас найдется, что мне сообщить.
– Никак нет, товарищ полковник, – не выдержал Онищенко.
– Ах, вот так, значит? Ну, тогда я вам кое-что скажу, – зловеще пообещал тот.
Было видно, что надвигается буря. Каменев откатился вместе с креслом от стола в сторону окна. Там открывалась стандартная панорама – перпендикулярная сеть асфальтированных дорожек, здания столовой, казармы и прочие соответствующие воинской части объекты.
– Ты где служишь, Локис, в части ВДВ или, может, ты терминатором решил заделаться? – перешел командир части в атаку. – Это что же происходит: вместо того чтобы успешно преодолевать полосу препятствий, ты решил устроить цирковой номер, или как это у тебя называется?
– Товарищ полковник, я ведь всего лишь за молодого заступился, – ответил сержант.
– А что же случилось? Ему что-то угрожало?
– Не что-то, а кто-то…
Старшина Каширин, пока его не просили, в разговор не вмешивался, но его сжатые зубы свидетельствовали о крайнем напряжении.
– Товарищ полковник, Локис ни в чем не виноват, – попробовал вклиниться в разговор Онищенко. – Он…
– А ты помолчи, пока разговор не с тобой идет! – рявкнул Каменев. – Ишь, адвокат выискался. О тебе вообще разговор особый. Выполнял бы ты нормативы, то и проблемы не было бы! А ты, старшина, язык проглотил? – избрал Каменев следующим объектом Каширина. – Или у тебя мозги совсем уже отбиты?
Полковник встал с кресла и, пройдя от одной стены к другой, приблизился к бойцам. С минуту он молча переводил взгляд на каждого из них поочередно. Дальнейшая его тирада отличалась еще большей экспрессивностью. В ней поминались и сами участники происшествия, и их ближайшие родственники, и много всего прочего. В отличие от Локиса и Онищенко, которые пытались как-то оправдываться, старшина занял глухую позицию, отмалчиваясь и, похоже, затаив злобу.
Распекание десантников прервал телефонный звонок.
– Слушаю, – с видимым неудовольствием произнес Каменев, – да, я… когда прибудут машины?
Как оказалось, разговор пошел о каких-то хозяйственных проблемах. Ненадолго оставленные бойцы получили возможность немного перевести дух.
Сержант невольно вспомнил свою собственную молодость, которая в точности походила на все то, что сейчас происходило с Онищенко. Да, по большому счету в армии все построено на обычной схеме, будь ты срочник или контрактник. И начальный период службы никогда легким не бывает. Сам Локис прошел через это, поэтому прекрасно знал все до мелочей.
Присмотревшись к Онищенко, он видел, что тот – пацан нормальный, и издевательства старшины, который давно лез на рожон, его окончательно вывели из себя. Каширин вообще считался притчей во языцех, и горе было тому «молодому»,