а что грохнуло так сильно – кто ж знает?
Постукивали очереди минут пятнадцать, как предположил менеджер. Хорошо, что, по прикидкам дояра, пальба была не у тех, кто с танчиком остался, – почему-то это порадовало Леху.
Примерно через час монотонной ходьбы по жидковатому леску дояр-следопыт обратил внимание на что-то в болотине – они так и хлюпали по сырости, видимо, тут было идти безопаснее. Леха перевел дух, пригляделся. Недалеко от них в воде торчал кузов и квадратная кабина небольшого грузовичка размерами с «Газель». Неугомонный Петров тут же спросил дояра:
– Я гляну, что там – может, что полезное?
Семенов кивнул, и его сослуживец стал шустро раздеваться. Залез голышом в воду, захватив с собой только штык от винтовки, пошипел от холода и очень скоро уже открывал не без натуги дверцу кабины. Повозился там, вылез недовольный.
– Пусто!
И полез, кряхтя, в кузов. Судя по плеску – в кузове вода тоже имелась в избытке.
– Ну что там? – тихо и нетерпеливо спросил Семенов.
– Чемоданы какие-то, ящики. О, канистры! Тяжелые. А на чемоданах – мастичные печати.
– Вот уж нам совсем это ни к чему… – пробурчал под нос дояр.
– Погоди, сейчас я его… – отозвался из кузова токарь и затрещал там, ломая что-то штыком. Выпрямился, держа в руках промокшую насквозь картонную папку с уныло обвисшими «ботиночными» завязками. С папки струйкой лилась вода.
– Эй, кончай! – сердито велел Семенов.
– Да брось, никто не узнает! – легкомысленно отозвался Петров, раскрывая папку и растопыривая промокшие листы.
– А что там? – заинтересованно спросил Леха. Ему на миг представилось, что в этом грузовичке какие-то страшные тайны и секреты – не зря же машину загнали так далеко в лес и почти утопили в болоте.
– «Слушали – постановили»… трехлетней давности. Протоколы заседаний каких-то. Ерунда, короче говоря, архив чей-то, – разочарованно проворчал токарь и выкинул папку в воду. Листы бумаги с размытой фиолетовой писаниной расплылись по поверхности воды, словно листья осенью. Так же проворно орудуя штыком, повзламывал токарь еще несколько ящиков и чемоданов. Везде были все те же мокрые бумажки, набитые в тугие папки; правда, в самом последнем чемодане воды не оказалось, и токарь показал пачку сухих исписанных бумажонок.
– Во! Тонкая бумага, хорошая. И для покурить, и для оправиться – прекрасно подойдет. Надоело уже лопухами-то, если можно по-человечески.
С этими словами он поднатужился и швырнул чемодан к ногам стоящих сослуживцев.
– Да куда нам столько… – Семенов опасливо посмотрел на папки и бумажки в раскрывшем от удара свое хайло чемодане.
– Мое дело сторона. Но к культуре я вас приобщать должон, – назидательно проговорил Петров и залязгал чем-то. Потом поднял голову и сообщил: – А в канистрах-то бензин! И этих канистр тут –