тебе не пришло в голову немедленно поднять тревогу?
– Я… Я не знала, что делать… Ах, сир, молю вас о прощении! – Слезы струились по ее лицу. Роджер был не в настроении прощать, и эта глупая девица лишь распалила его гнев. Однако многолетний опыт судьи помог ему сдержаться. По крайней мере, она явилась и все рассказала. Иначе эта бесстыдная выходка могла остаться незамеченной и заложить фундамент для будущих бед.
– Довольно, – велел он. – Иди к себе в комнату и ни с кем не разговаривай. Ты правильно поступила, что пришла ко мне, и тем спасла себя.
– Что… Что будет с моей госпожой?
– Это моя забота. Ступай прочь!
Когда девушка ушла, Роджер зашагал по комнате, чтобы выплеснуть раздражение. Он взглянул на Иду, которая сидела у камина, не касаясь иголкой шитья.
– Мы предоставили девчонке слишком много свободы, – прорычал он. – Почему за ней так плохо следили?
– За Махелт постоянно кто-нибудь присматривал, – покачала головой Ида. Она тоже, казалось, была готова расплакаться в любой момент. – Если не я, то одна из ее служанок или священник.
– Однако никого не оказалось рядом, чтобы помешать ей!
– Я была с вами в доме и исполняла свои обязанности. – Ида выглядела уязвленной. – Все думали, что у нее болит живот. Что мы могли поделать?
Роджер дошел до стены и развернулся, чтобы зашагать в обратную сторону.
– Ее следовало приструнить задолго до того, как это произошло! – рявкнул он. – Вы ездили с ней на прогулки и вели себя как две дикарки. Я думал, вы научите ее быть хорошей женой, но вместо этого она учит вас быть сорвиголовой!
Ида ахнула и прижала руку ко рту, как будто муж ударил ее. Поступок Махелт потряс ее и наполнил угрызениями совести и терзаниями. Что она сделала не так? Она всеми силами старалась облегчить жизнь девочки и считала, что они подружились. Разумеется, муж прав: приятно было смеяться, скакать на лошади и наслаждаться обществом бойкой молодой женщины, чего графине очень не хватало с тех пор, как ее дочери вышли замуж и уехали. Махелт развеяла тоску, но какой ценой?
– Это просто глупая выходка, детская проказа, – сказала Ида.
– Но она больше не ребенок и это не проказа! – На подбородке Роджера дернулся мускул. – Более того, это может оказаться опасным для всех нас. И Гуго ничуть не лучше. Он позволяет ей водить себя на поводке, как томящегося от любви дурачка, и пренебрегает своей обязанностью охотиться и вращаться в свете. Девочку необходимо занять делом – у нее слишком много свободного времени.
– Что вы собираетесь делать? – Иду подташнивало от страха. – Вы отправитесь за ней в погоню?
– Нет, – покачал головой граф. – Мне нужно знать, не кроется ли здесь нечто большее, прежде чем решить, но я приструню ее. Я не потерплю подобного неповиновения в собственном доме.
Когда Махелт спешилась у купеческого дома в предместье Эдмундсбери, Уилл, освещенный лунным светом, ожидал ее, чтобы поприветствовать. Девочка выдохнула его имя и повисла у брата на шее, плача