неспешной едой, прикрываясь пирогами, как светские щеголи бокалами вина или дамочки веерами, мы продолжили разговор, начатый в лавке.
– Скажите, а иных проблем, кроме ослабевшей магии врат, у вас в стране не случалось? С соседями мир? Урожай хорош? В Артаксаре мир и достаток?
Меняла призадумался, машинально расчесал пятерней левую бакенбардину, потом правую. Знаю-знаю, нельзя вопросы на людей кучей вываливать, но зато, если их кучка, отвечающий выберет то, что его сильнее тревожит, или, коли в перечне этого не сыщет, свою тревогу назвать не постесняется. Так что дядя нам ответил:
– На границах покойно все, как обычно, а вот урожаи, это ты, кори, верно отметила, год от года все плоше. Нет, до голода еще далеко, но прежде так было, что и с поля все увезти не могли, а теперь чуть ли не до колоска и клубенька подбирать приходится. А хуже то, что артефакты, увезенные из Артаксара, быстро силы терять стали, цены на них все ниже.
«Стало быть, плавное движение по нисходящей», – мысленно отметила я и, ориентируясь на озабоченность Гарнага, решила, что в словах менялы может таиться кончик ниточки, ведущей к клубочку проблем. Так, так, так… Ага, вон оно!
– Не артефакты, а земля силу теряет? – выпалила я.
– Да где ж такое видано, чтоб землица слабела, – покачал головой мужчина, ошарашенный, почти шокированный кощунственным предположением. Однако же не отмел с ходу, попыхтел и спросил: – Только ведь не проверить этого никак иль все же есть способ?
Я в ответ только пожала плечами, дескать, думать надо. Пока выходило, что сопредельные страны если и действовали против Артаксара, то очень искусно или опосредованно, ибо прямых возможностей для вредительства не имели. Значит, будем пока плясать от версии, что неладно что-то в здешнем королевстве по сугубо внутренним причинам. Я выбила задумчивую дробь по столешнице и поморщилась.
– Не сердись, посланница, – тихо прогудел меняла, и прежде чем озадаченно принялась выяснять, почему он вообще решил, что я злюсь, и на кого я окрысилась конкретно, собеседник принялся обстоятельно рассказывать печальную историю:
– Неркан человек хороший и лучший кузнец в округе, только пьет и буянит сильно с тех пор, как на позапрошлую луну Иррза померла от удушья. Надо ж такой нелепости приключиться: жена сельского старшего с дочкой к лекарке Меринзе прыщи сводить отправились, да та на них всю силу ара и извела. А тут как раз у Иррзы приступ случился. Неркан мигом Меру приволок, да толку? Так и померла страдалица, не дождалась, пока сила вернется к ару.
Меняла тяжело вздохнул и многозначительно покосился на горланящего разухабистую песню и долбящего кулаками по столу мужика. Того самого, с которым мы едва разминулись на тропе к удобствам.
– Бедняга! – посочувствовал пьянице-вдовцу сердобольный Фаль. – Оса, ты ему поможешь?
– С Лаксом у тебя хорошо получилось, – фыркнул Кейр, и даже Гиз усмехнулся, вспоминая мокрого как мышь полуэльфа, протрезвившегося от кувшина ледяной воды