жалеть себя. Но слишком простая мысль, которую он так настойчиво обходил, наконец, вырисовывается в голове и отказываться нет смысла – он сможет снова стать свободным.
Да, несмотря на натянутые отношения с родителями, они заслужили знать, что случилось с сыном, и куда он пропал. Он хотел написать длинное письмо, но просто не смог придумать, что сказать, да и зачем? Было больно уходить, зная, что не вернёшься. Написав корявым почерком: «Спасибо и прощайте», в спешке он оставил свёрнутый листок на стеклянном столе в уже давно чужой ему спальне. Невольно взгляд зацепился за огромный шкаф, расположенный вдоль стены, где были выставлены все его награды: начищенные кубки, блестящие медали и красные грамоты. Только первое место, только золото, только лучший. Как он сможет забыть своё прошлое и жить абсолютно новой жизнью? Да, у него много перспектив, огромные возможности и без спорта. Отец всегда считал это его увлечение обычным хобби, но для Фукуда это было именно то, чем он хотел заниматься всю свою жизнь.
«Интересно, а будет больно?» – подумалось Дайчи, когда он представил, как полетит вниз, цепляясь за острые скалы, уродуя своё тело ещё больше и находя покой на дне океана.
– Не больнее, чем эта сраная боль в спине, – сам себе ответил парень и тяжело вздохнул.
Рано утром, когда никого не было в округе, даже солнце еще не показалось из-за горизонта, он пришёл на пустынную площадку, чтобы сыграть в последний раз, в последний раз услышать шелест сетки, скрип кроссовок и стук мяча. В последний раз почувствовать себя живым.
За эту неделю он смог определить для себя черту, узнать, насколько он может напрягать своё искалеченное тело. Дайчи считал себя инвалидом. Раньше он недолюбливал своё тело из-за того, что оно не могло вместить и показать весь его талант и потенциал – как бы он ни тренировался, всегда существовала физическая грань, через которую просто невозможно было переступить. Всему был предел, и именно он так раздражал Дайчи. Но сейчас когда-то нелюбимое тело стало просто отвратительным. Он даже не мог выпрямиться в полный рост – эта сковывающая боль в спине просто не давала этого сделать, не давала вздохнуть полной грудью, не давала жить.
Ещё вчера он всё для себя решил, он должен покончить с этим дерьмом раз и навсегда. Дайчи просто не видел другого выхода. Но сейчас, стоя на самом краю, он колебался. Всё же страх давал о себе знать. Порывистый ветер то и дело будто отталкивал Дайчи от обрыва, или он просто боялся смерти, боялся той неизвестности, что уже ожидала его, боялся упасть в неё. Океан будто просил его не делать этого, но скулящая боль была сильнее – он понимал, что просто не сможет жить с ней.
Дайчи всегда был эгоистичным, его нисколько не волновало, что будут чувствовать его родители, друзья и знакомые. Возможно, если бы он поговорил с кем-то по душам – и смог бы выкарабкаться из этой ямы отчаяния, но все лишь вскользь интересовались его самочувствием и тем, как прошли операции. Но что больше волновало друзей и родителей, так это то, как там продвигалось уголовное дело.