же говорю, товарищи, что к ГПУ мы не имеем никакого отношения. Кля нусь. Мы сами обходим их седьмой дорогой, уверяю вас, уважаемые, господа хорошие. Вы же видите в документах, что мы из Киева.
– И машина наша, а не гэпэу – взмолился Козлевич. – В Харькове куплена, есть документ…
– И едем в Севастополь, чтобы почтить память морского офицера, вот его отца, – указал Остап на Балаганова, – капитана второго ранга, верой и правдой служившего своей родине… А заодно поинтересоваться и археологическими находками тамошнего музея, господа хорошие, уверяю вас, – горячо говорил Бендер.
– Уверяй, уверяй, не то время, чтобы верить каждому. Но тому, что вы не гэпэушники, можно поверить, – согласился Барсуков. А вот где начальник ГПУ? У него ведь точно такая машина, и он должен был сегодня утром ехать. Вот ребус… Что скажешь, Сопов?
– Что-то мадам Баранова часто начала карты путать, – ответил тот.
В это время, запыхавшись от быстрого подъема к поляне, появилась Любка и сообщила:
– Барсуков, только что такая же машина проехала в Севастополь.
– У-у сволочи, какого черта вы взялись впереди нее! Опять упустили гада! – не говорил, а шипел Барсуков. – Накладка получилась непредвиденная! – И подойдя к Сопову не очень громко сказал ему: – А ты говорил, что мадам Баранова не точно информирует. Ну?
Эти слова он сказал своему подручному, который стоял рядом, но они были услышаны Бендером, стоящим ближе всех.
– Забирайте свои шмотки и марш отсюда! – приказал Барсуков. Козлевич понял эту команду по-своему и сразу же вскочил в машину к рулю.
– Вон! Ты куда? Ножками спускайтесь к дороге. Ясно? Машина конфискована.
– Как?! – это был вскрик Козлевича, как человека, раненного в самое сердце. – Господа хорошие, господа хорошие, не забирайте, нам надо ехать, прошу вас! – запричитал со слезами в голосе Адам Казимирович.
Но Барсуков, хмуро глядя на него, подошел и прошипел:
– Так, ты еще и… – грязно выругался главарь шайки и рукояткой маузера двинул Козлевича по голове так, что славный автомеханик упал в сторону и безжизненно повалился на землю.
– Не смейте, за что вы?! – вскричал Балаганов. – Мы будем жаловаться…
– Ах ты, быдло, так еще жаловаться? – подошел Барсуков к нему и рванул его рубашку так, что она выдернулась из-за пояса брюк, расстегнулась на две половины. Главарь бандитов и его подручные увидели матерчатый пояс вокруг талии рыжеволосого компаньона Бендера.
– А это что такое? Как же вы обыскивали его? – бросил Барсуков осуждающий взгляд на своих головорезов. Рванул Балаганова за пояс и хохотнул: – О, тут есть кое-что…
Сопов и еще один бандит подскочили к отступающему Балаганову и скрутили ему руки. Адругой бандит, стоящий позади него, финкой разрезал завязки пояса.
– Ха-ха, ха, как я понимаю, приличная сумма у господ археологов, а? – захохотал довольный Барсуков, рассматривая снятый пояс.
– Это наши сбережения. Нам надо построить памятник его отцу-капитану, начал уговаривать