Обычно сухая, но в этот день было прохладно, накрапывал дождик. Компаньоны после безуспешных поисков и сытного ужина были дома, Остап просматривал газеты, Козлевич перебирал открытки оставшиеся после их необычной беспроигрышной лотереи, а Балаганов подрёмывал на кушетке. Вдруг тишину комнаты нарушило восклицание Козлевича:
– Остап Ибрагимович, Остап Ибрагимович, смотрите, прочтите – протянул он Бендеру красочную открытку.
– Что случилось, Адам? – воззрился на него Остап. – Вы обнаружили подклеенную к этой открытке сторублевку?
– Нет, нет, Остап Ибрагимович, прочтите вот ту, на обороте.
– Ну? Читаю… «Комфортабельные автобусы «Форд», к услугам курортников Крыма»… Ну и прекрасно, Адам, Вас не покидает мечта открыть свой таксомоторный автопарк?
– Нет, нет, дальше, дальше, Остап Ибрагимович, настаивал Козлевич. – Читайте, читайте! – задвигал своими усами он.
Великий предприниматель-искатель прочел и подскочил с криком:
– Фото Т. М. Мацкова. Вот это да. Вот это да. Спокойно, Ося, спокойно, детушки – начал перебирать открытки Бендер, читая на обороте: – Фото Мацкова, фото Мацкова… Все – фото Мацкова – заключил Остап. – Где же их отпечатали? Ага, вот здесь мелко в сторонке… Крымгосиздат «Симферополь». Ну, Адам, ну, Адам. Это же надо? Больше сотни открыток этих было в наших руках и никто не почитал тыльную сторону. А ну, другие, сколько их там у нас?
Балаганов уже стоял рядом и все трое начали просматривать тыльные стороны этих открыток. Тут были виды горы Джемерджи и Бойдарских ворот, Вид Голубого залива и горы Кошка у Симеиза, дворец Ливадийский и Воронцовский дворец-музей, Ласточкино гнездо и вид на Ялту со стороны моря, гора Дарсан и Никитский ботанический сад, вид Гурзуфа и его шаляпинские скалы-динары и много – много других достопримечательностей Крыма. И всюду на открытках: «фото Г. М. Мацкова».
– Вот вам и Великий Господин случай, детушки, – не покидало возбуждение главного охотника за графским золотом.
– А вот и девушка в море… – рассматривал Балаганов одну из открыток. – Мисхор. Скульптура «Русалка», – прочел он и добавил – скульптор А. Адамсон… и тоже: «Фото Мацкова».
– Мацкова, Мацкова, голуби вы мои, – удовлетворенно потирал руки Бендер. Адам, готовьте машину, завтра на заре мчимся в Симферополь, – не находил себе места он, как человек, который всю жизнь искал свое заветное, великое, а оно оказалось совсем рядом, почти что в его руках. Поэтому великий искатель не в состоянии был успокоиться, узнав всё это. Но потом перестал дохаживать и промолвил:
– Да, еще неизвестно, что нам подкинет этот Г. М. Мацков… Вот именно, командор, – покачал головой Балаганов, – Если по справедливости…
– Снова вы, Шура, со своим неверием… – упрекнул его Остап.
– И со своей справедливостью, братцы, – разгладил свои кондукторские усы Адам Казимирович.
– Да я что… я так… Вы же сами еще не знаете, командор, Адам Казимирович, что нам от этого фотографа, – прилег снова на кушетку Балаганов.
– Но