постоянно держать в сознании те обстоятельства, что эти специфические «архаические» политии, которые уже знают о существовании политий модерна и постмодерна, научились взаимодействовать с ними на одном поле.
Нечто подобное происходит и на уровне региона. Во всяком случае, когда речь идет об удаленных от центра территориях, находящихся на цивилизационных фронтирах. Они в большей или меньшей степени вынуждены говорить о себе и описывать себя с помощью транслируемого из центра единого дискурса, для них «чужого». В результате вытесненные смыслы, составляющие существенную часть региональной идентичности, важную основу внутрирегиональной коммуникации, оказываются несказанными.
Чтобы в этих условиях сохранить комфортное существование, регион (любой) тоже вынужден создавать некий «защитный слой», включающий в себя некий набор имитационных функций региональных чиновников и транслируемые вовне представления о регионе. При этом «ядро» продолжает быть несказанным и, по сути, невидимым. Именно поэтому, при проникновении сквозь «защитную оболочку» внешних смыслов и действий, «ядро» гибнет, деградирует. Даже если «интервенты» («колонизаторы») руководствовались самыми благими смыслами. Эта двойственность и станет для нас «путеводной звездой» при описании Дальнего Востока.
Но сама «защитная оболочка», как и в варианте неевропейских политий, существует отнюдь не обособленно. Она одна из сторон игры. Без понимания смысла и структуры этой оболочки, без понимания специфики воздействия власти на территорию, на локальное сообщество, описание региона будет неполным. В следующей главе книжки я и попробую описать характер «внешнего воздействия» на регион. Оно тоже не гомогенно, тоже чем-то напоминает «двухслойные» структуры политий мировой периферии. Но есть и качественное отличие.
Даже на фоне двойственности политий мировой периферии («ядро» – «защитный слой») казус России выглядит достаточно экзотически, поскольку его «двойственность» гораздо глубже. Она пронизывает не только защитный слой, но в том или ином виде присутствует в каждой социальной группе. Об этой двойственности и пойдет речь далее. Опорой здесь для нас станет концепция «Русской системы» Ю. С. Пивоварова и А. И. Фурсова[21], несколько переинтерпретированная вашим покорным слугой.
Другой опорой станет идея «Острова России» высказанная В. Л. Цымбу рским[22], одним из немногих авторов, который попытался осмыслить Новую Россию, возникшую в 1990-е годы. По ходу изложения будут всплывать и иные значимые для нашего изложения имена и идеи. Пока же перейдем от уровня «глобальных» спекуляций к спекуляциям, связанным с богоспасаемым отечеством. Я попробую вслед за авторами концепции «Русской системы», максимально насилуя фактографию, выделить некие общие структурные особенности, воспроизводимые на протяжении истории. В рамках данного рассмотрения Новая Россия выступает качественно иным этапом в сравнении с Русью, Российской