И Вера одна.
– Возьми эти деньги, – попросила перед смертью Таня. – Себе купи, что хочешь, а матери моей – семью. Ты умная, поэтому я тебе доверяю. Ты сообразишь, как поступить.
– Ты хочешь, чтобы я нашла твоего брата?
– Да чего его искать? – горько усмехнулась Татьяна. – У нас не Санта-Барбара, Россия. В соседнем доме он, сволочь, живет. Если уже не помер от цирроза печени. Вот судьба-злодейка! Мать училась в Истре, когда залетела в семнадцать лет, там же рожать решила, подальше от дома, чтобы родители не узнали. Вспомни, какие времена тогда были? Это ж позор! Без мужа родила! Да и учиться надо, место искать, на хлеб зарабатывать. Мать в семье шестым ребенком была. Вот и придумала практику на все лето, то да се. Родила и от ребеночка отказалась. Мальчика никто так не и усыновил. В местный детдом его отдали. Когда у меня деньги появились, я все про него разузнала. Тоже думала: брата найду, будет семья. Нет, Вера, это только в кино так бывает. Вдруг находится дядя-миллионер или братец, с которым в детстве разлучили. Само собой, красивый, богатый. А у меня нашелся… алкаш. Он после детдома квартиру однокомнатную получил, профессию опять же – ПТУ закончил. Государство о нем хорошо позаботилось, да толку? Спился он, Вера. И надо же – в электричке как-то познакомился с женщиной, которая в Шаховской живет, у них с моей матерью, ты подумай, окна напротив! Женился, переехал.
– Его Германом зовут?
– Да какой там Герман! – махнула рукой Татьяна. – Это мать так хотела его назвать, вот и сказала нянечке: пусть будет Герман. Да кто станет слушать какую-то поломойку? Василием его записали, главврач так решила. Без отчества. Это он сам себя потом Ивановичем окрестил. Я ж его с детства знаю. И жену его. И племянника. Данила у моей матери учился, сколько она из-за него к директору ходила! Все просила на второй год оставить или отправить в школу для умственно отсталых. Знала бы она, что это ее внук! В общем, Верка, обычная бытовуха. Семейка та еще! Все пьют, да кого у нас этим удивишь, в нашей-то дыре? Я еще подумала: не дай бог они узнают, что мы родственники. Так и будут за деньгами шастать. От братца всего можно ожидать, а мама, она добрая. Будет себя корить: если бы я его в роддоме не оставила, он бы таким не вырос. Да кто знает-то, Вера? Вот я выросла, выучилась, а толку? Все равно в тюрьме сижу. Не хочу я такой жизни, потому и помираю. Глупо все было. Быстро и глупо. А ты за нас отомсти. За себя и за меня. Поживи как следует. И найди там какого-нибудь… Германа. Неважно, кто он по профессии, лишь бы не пьющий. Не хочу, чтобы до конца своей жизни Новый год мама встречала одна. Это ведь так тоскливо. Сидишь за накрытым столом перед телевизором, тупо смотришь в экран, давишься шампанским и думаешь: кто только придумал этот праздник? И куда девать столько выходных?
Об этом Вера тоже ничего не сказала Таниной маме. Надо будет подыскать порядочных людей и поручить им Клавдию Ивановну. Давать деньги на ее содержание при условии, что Афанасьева ничего не будет знать.