правда, довольно нервный и от этого не обидный – послышался со всех сторон. Дик пояснил:
– А ты не слышал? Местный бог. Погань редкостная, как и все местное.
– Он и в наших краях отметился, – сообщил с крыши Ласло. – Что они там нарыли, интересно?
– Боюсь, узнаем – не обрадуемся, – ответил Иоганн. – Эй, у кого там период интенсивного роста, доешьте кто-нибудь мои галеты, я не хочу, аппетита нет.
Кофе с ромом оказался по вкусу похож на кофе без рома. Только какое-то легкое и даже приятное жжение появилось в рту и скатилось в желудок по горлу.
– Жозеф с Густавом, – сказал Эрих. – Да, невеселые какие-то.
– Им не дали, – лениво буркнул Андрей.
Анна кинула в него консервной банкой, попав по спине:
– Следи за словами, титульник[38].
Поляк, подойдя ближе, буквально рухнул рядом с Джеком. Лицо у него было какое-то зеленоватое, он часто сглатывал.
– Есть будешь? – спросил англичанин. Густав внезапно затряс головой и отвернулся.
– Рядовой Вилье! – кивнул Иоганн Жозефу.
– Товарищ сержант… – Тот достал из поясного рюкзака какой-то продолговатый, вроде бы тяжелый сверток. Развернул его.
Съеденная каша подскочила к горлу мерзким комом. В пыли перед Иоганном стояла человеческая голова. Самым жутким было то, что легко узнаваемы остались черты мальчишеского лица, искаженные боевой гримасой, – нечто кощунственное чудилось в том, что они такими остались после смерти и останутся навсегда… Радко Босанич не успел понять, что его убили.
– Ра… дко… – услышал Джек выдох Андрея. И отвернулся, унимая тошноту, ставшую непереносимой. – Иоганн, это же Радко! Сволочи! Убью! – И рев Иоганна:
– Стой! Стоять, ланс! Смирно!
– Да, товарищ сержант. Слушаюсь, товарищ сержант, – одышливо ответил Андрей. – Это же Радко…
– Радко похоронен, – жестко ответил Иоганн. – Это кость, тухлое мясо и волосы. Жозеф, запаяй в пластик. Унесем.
– Я понесу, – вызвался Андрей.
Сглатывая вязкую, металлическую слюну, Джек повернулся. Это уже было убрано, и Жозеф раскаленным ножом паял пластик.
– Где жрец и что с храмом? – спросил Иоганн.
Жозеф сквозь зубы ответил:
– Жрецу я отрубил голову. Храм поджег.
Иоганн сплюнул в холодную дорожную пыль:
– Хорошо.
Дальше шли довольно медленно и не делясь на группы, а цепочкой, почти по самому гребню холма. Позади над Файраном поднимался столб почти прозрачного дыма: горело сухое дерево. Сослуживцы вели себя странно. Дик вдруг начал жевать живицу. Андрей несколько раз спотыкался, оставляя вывороченные целые комья дерна. Иоганн доел-таки упаковку галет и бросил скомканную фольгу на траву.
– Ничего не понимаю, – обратился Джек к Ласло.
Венгр, что-то негромко насвистывавший, улыбнулся и охотно заговорил.
– Главарь банды сказал Иоганну, что неподалеку – не меньше сотни махди.