за спину. – Капрал Золотова, раздать паек.
Коробки из серого прессованного картона были хорошо знакомы Джеку. Закрепив на рюкзаке сменный ствол к «печенегу» и перекинув на бедро запасную патронную коробку, англичанин поднялся на ноги, с удовлетворением ощутив, что нигде не тянет.
– Новогодние елочки, – буркнул Дик. – Лоун стар будет?
– А как же… Становись! – выпалил Иоганн.
Ласло быстро указал место справа от себя, рядом с Эриком, придерживавшим на бедре свой РПД[19]. Отделение подравнялось. Иоганн скользнул взглядом по лицам и кивнул:
– Так. Прыгнули.
Этот трюк новички знали, и ни единая деталь не брякнула, когда они сделали несколько прыжков на месте. Джек посмотрел вправо-влево, как всегда, не узнавая вроде бы знакомых людей в полном снаряжении. Роты снаряжались «с миру по нитке» обеими Империями, которые давали для них все самое лучшее – от человеческого материала до сапог особого образца. И солдат в полном снаряжении напоминал скорее боевую машину из фантастической книжки. Совсем недавно по экранам Земли «с шумом и громом» прошел фильм «Оруженосцы Справедливости», Джек его смотрел и, как и почти все его ровесники, попал под впечатление ленты сразу…
Война шла. И никто не знал, что войне не суждено будет кончиться, что она войдет в плоть и кровь этих ребят и никогда уже не оставит их в покое. А само слово «покой» превратится в проклятье, ругательство…
– …Отделение – смирно! Равнение – на середину! – резко рубил Иоганн. И, вскинув ладонь к каске, сделал шаг навстречу спускавшемуся в блиндаж офицеру в полевой форме.
Так Джек увидел впервые командира пятого штурмового взвода лейтенанта Фишера. И окаменел.
Наверное, лейтенант был молод. Даже скорее всего – молод, офицеры Рот чаще всего немногим старше солдат. Но сейчас невозможно было сказать точно, сколько ему лет. На фиолетово-буром лице, состоящем словно бы из узлов, видны три щели – серые глаза и безгубый рот, словно прорезанный лезвием.
Вскинув руку, Фишер сказал ровным, поставленным навсегда командирским голосом:
– Слава Солнцу… Вольно.
– Отделение – вольно! – Поворачиваясь, Иоганн бросил руку вниз, пошел за спиной лейтенанта, медленно шагавшего вдоль строя.
Перед Густавом Фишер остановился. Не поворачиваясь, спросил:
– Почему не по форме, сержант?
– Это новичок, товарищ лейтенант. Прибыл вместе с еще одним вчера вечером.
– Ясно. Прошу прощения, солдат. – Лейтенант сунул руку в нарукавный карман, достал что-то. – Представьтесь.
– Рядовой – гранатометчик Густав Дембовский, Русская Империя!
– Ну что же, Густав. Это, – он взялся за рукав с эмблемой, – славная эмблема наших войск, и носить ее – большая честь. Но есть еще и эмблема роты «Волгоград». Носи ее, помня о тех, кто погиб, не уронив славы роты.
Поляк оказался неожиданно сентиментальным. Обеими руками он поднес вещь, поданную лейтенантом, к губам.
– Клянусь.
Фишер пошел дальше.