Потом последовательно «перещупала» взглядом всех присутствующих чуть ли не поштучно. Ни Татьяны, ни Юры нигде не было видно. Яна, пересилив собственное стеснение, с которым совсем недавно призывала расстаться свою приятельницу, в полном одиночестве пересекла зал и отозвала в сторону Витьку Шереметьева.
– Витя, ты не знаешь, куда делся ваш Князев? – вся трепеща от смущения, спросила Яна.
– Надо же какой сегодня спрос на Юрика! – ухмыльнулся Витька, внимательно разглядывая Кузнецову.
– Нет никакого спроса, – заверила его Яна и покраснела самым, как говорится, предательским образом и очень густо. – Я просто ищу Татьяну Самохину, а Князев был последним, кто с ней танцевал.
– Именно твоя Самохина и увела нашего Юрика! – все так же весело сообщил Шереметьев и, продолжая беззастенчиво разглядывать Яну, добавил: – А может быть, это он ее увел. Разобраться было совершенно невозможно, кто кого.
Видимо, на лице Яны отразились те чувства, которые она очень хотела бы скрыть, потому что Витька сказал:
– Ну, не стоит так расстраиваться! Встретишься со своей Самохиной завтра, а сегодня давай с тобой потанцуем. Я тебя приглашаю!
Яна молча повернулась к Шереметьеву спиной и шаркающей походкой Кольки Брыкуна вышла из зала. В гардеробе от расстройства она никак не могла попасть руками в рукава своей куртки. Надо же, как все неправильно получилось! И зачем только она это придумала? Оказывается, Князев не так уж и неприступен. Таньке достаточно было всего лишь получше причесаться, и вот вам – пожалуйста! Выходит, если бы Яна сама его пригласила, то и гуляла бы сейчас с ним сама. Но разве она могла предположить, что все так просто решается, что в этом вопросе совершенно не стоит мудрить? А может быть, она просто придумала себе эдакого романтического Юру Князева, а на самом деле он дурак дураком, раз сразу клюнул на нелепую Таньку? Может, оно и хорошо, что клюнул? Зачем ей такой... с дурным вкусом... неразборчивый... готовый встречаться с первой попавшейся... не сумевший оценить ее, Яну...
Несмотря на эти, казалось бы, очень успокоительные размышления, Яна чувствовала, что сейчас разрыдается прямо в гардеробе. Кое-как вдевшись в куртку, она выбежала из дверей клуба, свернула за угол, прижалась лицом к кирпичной стене и с большим удовольствием, если уместно в данном случае подобное выражение, расплакалась.
Слезы принесли ей серьезное облегчение, отчего она получила способность соображать достаточно трезво и четко. А что, собственно, случилось? Случилось именно то, чего она и хотела. Можно считать, что Юра Князев теперь в одной с ней компании, а потому в ее собственных руках. Танька Самохина с толстыми ногами и бесцветным лицом ей никакая не конкурентка, тем более, что блескучую блузочку она завтра же вынуждена будет отдать Яне обратно. Кстати, именно завтра уже все станет на свои места, потому что Юра, увидев Таньку не в бликах светомузыки, а при безжалостном свете белого дня, сразу поймет, как жестоко ошибся, что пошел провожать ее, а не стройную и изысканную Яну Кузнецову.
Яна медленно поплелась домой. Новые сапоги на