Мира ни разу не промелькнуло и намека на какие-нибудь чувства. Ни обиды на мать, бросившую его, ни первой любви, ни дружбы… Ничего. Жил ли он вообще когда-нибудь? Почему-то у меня сложилось впечатление, что он возник из ниоткуда, просто материализовался специально для меня, такой, о котором я мечтала долгими ночами. Мне бы послушать его тогда, той ночью. Мне бы понять, что брошенный маленький мальчик нуждается в любви, а не получая ее, начинает отрицать чувства вообще, опираясь только на реальные вещи, вещи, которые можно потрогать руками. Он живет разумом, и эмоциональный вакуум, заполняющий брошенного мальчика, будет неизбежно затягивать и тех, кто попытается его полюбить. Альбине повезло, она, как и ее брат, жила от завтрака до обеда, потом до ужина. Основной своей проблемой она считала вопрос: «Что сегодня напялить на жопу?» Чувства мужа Альбина измеряла в денежном эквиваленте, а Мир всегда приносил достаточно денег, чтобы они могли прошуршать «люблю». Со мной все оказалось хуже. Я хотела любви. Я хотела слов, цветов, поцелуев, объятий, ночей в поту страсти, звонков с работы, я хотела всего.
Это были счастливые три дня, когда Мир попал, пусть ненадолго, под влияние моей пульсирующей желанием ауры. Он был идеальным любовником, потому что был вынужден играть по моим правилам.
Мне тоже пришлось рассказывать о себе. Мир допрашивал меня с пристрастием: кто я, что я, откуда взялась. Поинтересовался, чья это квартира, и узнав, что Эллы, хмыкнул:
– Очень на нее похоже: богатая библиотека, – он обвел рукой интерьер, не включивший в себя ни единого печатного издания. – Обширная коллекция живописных полотен. – Он указал на несколько постеров с изображением котят и топ-моделей. – Собрание видеокассет, говорящее о тонком вкусе и глубоком внутреннем мире владелицы. – Это относилось к полке, уставленной фильмами с откровенным порно и мелодрамами.
Последующие три дня были сном наяву. Я впитывала свое счастье всеми органами чувств, запоминала кожей его прикосновения, телом – его тело, глазами – его взгляд, губами – его губы. Просто дышала им, понимая – такого уже не будет. Мне и так досталось больше в три раза – три дня вместо одного. Три по цене одного, прямо как на распродаже. Распродажи устраивают для привлечения покупателей. Меня привлекают? Напрасные надежды. Ни словом, ни взглядом Мир не намекал на продолжение.
Утром четвертого дня мой любовник встал как ни в чем не бывало. Насвистывая, направился в ванную, потом на кухню, запахло свежесваренным кофе. Через десять минут он вернулся и начал одеваться. Мне кофе в постель не полагался. Хотелось плакать. Неужели я не заслужила доброго слова на прощание? Даже с проституткой прощаются! Стоп, кто это здесь проститутка? Я-то эти три дня заработала, а вот Мир заплатил мне своим телом. И все-таки было тоскливо. Он сейчас уйдет! Я не увижу его больше никогда. Надо хотя бы сохранить лицо. Я демонстративно бодро потянулась, изобразила сладкий зевок и села в постели.
– Доброе утро! Уже собрался?
– Как видишь, – Мир стоял одетый