верно, пан Стефан. Сказал им что-то наподобие: «Четверо пришли, вчетвером и уходите». И, что самое любопытное, через несколько часов юный самозванец встал со смертного одра и пошел! Причем, пошел не куда-нибудь, а во дворец Вишневецкого, где стал прислуживать на кухне, а через несколько месяцев повторно разыграл свой спектакль.
Шляхтичи оглянулись. Бал у короля Сигизмунда, на котором они встретились, был в самом разгаре и собравшимся в огромной зале было не до троих молодых дворян, тихо беседовавших у одной из колонн в углу. Князь Адам Вишневецкий, ярый проповедник православия в Речи Посполитой, ко всеобщему удивлению, также присутствовал на балу и в этот момент вел оживленную беседу с двумя дамами, расположившимися на диване.
Молодые люди убедились, что их разговор никто не подслушивает, и продолжили разговор.
– Так вот. К умирающему слуге прислали священника, и тот, как вы сами уже понимаете, повторно изложил ему свои сочинения, – сказал Войцех. – Более того, он достал из под подушки, заранее подготовленные бумаги, которые, видимо, должны были развеять все сомнения святого отца. И тот отнес их бумаги князю.
– И что же? – Криштоф заинтересованно наклонился к Войцеху.
– Князь взглянул на документы, поспешил к умирающему, и… – Войцех сделал паузу, слегка развел руками и улыбнулся – … вызвал ему лучших лекарей воеводства. А после этого с нищим монахом произошла чудесная метаморфоза – он стал московским царевичем.
Молодые люди рассмеялись.
– Я слышал, что у убитого царевича были особые приметы на теле – большая бородавка на щеке, – сказал Криштоф.
– Да-да! Именно так. И родимое пятно на руке. Точно так же, как и у чуть не умершего во второй раз за несколько месяцев молодого человека.
– Так чем же все закончилось?
– Ну, вы же прекрасно понимаете, пан Стефан, что князь Вишневецкий не тот, человек, чтобы упускать своего шанса…
– Да, по нему сложно понять, кто он больше – князь или купец, – задумчиво добавил Стефан.
– Вот, потому он и признал в нем царевича! – Войцех наклонился к друзьям и прошептал. – Говорят, ему не дает покоя мысль о создании южнорусского православного царства.
– Но, я слышал, что этот царевич тайно перешел в католичество, – сказал Криштоф.
– Да, какое это имеет значение для Вишневецкого, Криштоф, – сказал Стефан.
– Более того, – добавил Войцех. – Его секретарь…
– О! – рассмеялся Стефан. – Да у него уже появился секретарь!
– И не просто секретарь, а шляхтич Бучинский, – добавил Войцех.
Молодые люди замолчали.
– Невероятно! – пробормотал Криштоф.
– Дело приняло серьезный оборот, господа, – сказал Стефан. – Никому неизвестный монашек из Московии переходит в католицизм, претендует на царские палаты и берет к себе в секретари шляхтича-протестанта. Любопытно, что на этот счет думает Его величество.
Молодые люди замолчали.
– Надеюсь, ему хватит благоразумия