солнечный свет заблестел на ободке вокруг циферблата – 12:49. Пора заняться приготовлениями.
Нэйсмит поставил чемодан на асфальт и закрыл багажник.
– Передавай от меня привет сестре, – с улыбкой произнес он.
– Обязательно. – Ким проверила сумочку и снова повернулась к нему. – Ты точно не против, что я уезжаю?
– Это же была моя идея, – напомнил Нэйсмит.
– И у тебя все будет хорошо?
– Ради всего святого…
Он закатил глаза, и Ким чуть вздрогнула. Самую малость, но он это заметил – одна из тех несущественных мелких деталей, благодаря которым его тянуло к девушке, как мотылька к огню.
– Это ведь только до воскресенья, – мягко проговорил Нэйсмит. – А теперь беги, а то не успеешь на поезд.
Ким вытащила из чемодана ручку, повернулась и, встав на цыпочки, поцеловала его:
– Позвонишь мне сегодня?
– Позвоню, конечно.
Он помахал подруге рукой, проследил, как она вкатила чемодан в здание железнодорожной станции и скрылась за дверями. Потом Нэйсмит тихонько вздохнул, уселся в машину, наклонился вперед и положил голову на рулевое колесо. Закрыл глаза и набрал полную грудь воздуха.
Настало время сконцентрироваться на предстоящей задаче.
По дороге из Солсбери он заехал на заправочную станцию и залил в бак бензин. Все заправки были оснащены системами видеонаблюдения (необходимая мера предосторожности), но по крайней мере расплатился Нэйсмит наличными. Воспользоваться кредиткой означало оставить в терминале информацию, по которой его легко смогут вычислить. На данной стадии игры он всегда вел себя предельно осторожно: обращал внимание на всевозможные мелочи и старался оставить как можно меньше следов. Завтра он заправится в другом месте.
Он не стал сворачивать в деревню, а проехал с полторы мили по шоссе, после чего вырулил на узкую дорогу, идущую вдоль рощицы. Оставив машину возле заросших кустарником ворот, за которыми открывалось голое поле, Нэйсмит прошел несколько десятков метров до опушки, останавливаясь, чтобы насладиться великолепным холмистым ландшафтом Уилтшира, а также лишний раз удостовериться, что, кроме него, здесь никого нет. Углубившись в заросли, он сошел с едва видимой тропинки, поднялся на невысокий холм и остановился возле увитой плющом груды камней. Нэйсмит огляделся, на несколько секунд замер, задержал дыхание и прислушался. Ни единого постороннего звука не вплеталось в шум листвы над головой. Итак, он здесь один. Нэйсмит присел на корточки и аккуратно освободил от зарослей небольшой участок стены из битых кирпичей. Потом наклонился к земле, засунул руку в дыру и стал шарить внутри. Он оказался дальше, чем должен был быть, однако он там был, и это главное. Пальцы коснулись пластиковой упаковки, и Нэйсмит испытал мгновенный прилив возбуждения. Очень осторожно он вытащил длинный плоский пакет, плотно завернутый в мешки для мусора. Выпрямился, стряхнул с пакета грязь и насекомых и поправил ногой заросли плюща, будто все здесь так и было. Борясь с искушением