его виду, однако французы из сопредельной зоны развлекались тем, что при появлении янки кто-нибудь снимал штаны и, зажав ягодицами цветок, поворачивался к морским пехотинцам.
Спустя две недели после этого происшествия сержант Макнил снова постучался к Джейсону, на сей раз под утро, прервав самый сладкий сон.
– Плохие вести, сэр, – доложил он. – Час назад в зоне исчез наблюдатель из группы по борьбе с сербскими снайперами.
Майор Дениз молча швырнул в него баллон дезодоранта. Сержант перехватил его на лету, понюхал, демонстративно сунул себе за пазуху и выпустил большое облако, так что запахло по всей комнате. Задавать лишние вопросы – искали, не искали – было бессмысленно. За фанерной стенкой урчала бронетехника, бегали пехотинцы, поднятые по тревоге.
– Перекрыть всю зону! – приказал Джейсон. – И стоять, пока этот наблюдатель не окажется в смирительной рубашке.
Он представлял, как веселятся французы, но другого выхода не было. Судя по справке, доставленной капралом, пропавший Пол Экстон служил в морской пехоте девятый год, участвовал в операции «Буря в пустыне» и дважды в составе миротворческих сил побывал в Африке. С мозгами у него было все в порядке, этот не пойдет собирать цветы: в колледжах не воспитывался, образование получил в негритянских кварталах.
Батальон сутки простоял на ногах в оцеплении, пролежал в засадах и секретах, а результаты оказались плачевными. Пол Экстон не стрелял, не бегал по зоне и никак себя не обнаруживал до глубокой ночи, пребывая неизвестно где. Ночью наблюдательный пост на вершине горы Сатвы засек его сидящим на высоком дереве: беглец тоже оказался раздетым и безоружным. Высланная штурмовая группа тщательно обследовала территорию, где был замечен «Черный призрак» – как его сразу же окрестили пехотинцы, – и ничего не обнаружила.
К концу целых суток беспрерывного поиска пришло сообщение от французов, что в их зоне был замечен чернокожий голый человек, который на заре перешел минное поле и пропал, оставив лишь след на росной траве. При этом ограждение из колючей проволоки, уложенной спиралями в пирамиду, оказалось неповрежденным.
Генерал Хардман на сей раз сам приехал в расположение батальона Дениза.
– Я договорился в объединенном штабе, – невозмутимо сообщил он. – Мы сбагрим эту чертову зону французам.
Буквально через десять часов батальон Дениза погрузился и передислоцировался, обосновавшись в сорока километрах от злополучного места. А еще через пару недель, благополучно закончив вахту, Дениз со своим батальоном отбыл в Штаты на отдых, в полной уверенности, что никогда больше не попадет в Боснию.
Отпуск и так был кратким, всего пятнадцать дней, но шесть из них украл Хардман, внезапно вызвав его телеграммой на базу бригады в Форт-Лодердейл. Джейсон отдыхал у родителей в пригороде Сан-Франциско. Они перебрались сюда всего четыре года назад из Мемфиса, переехали по настоянию матери, пожелавшей