окружили Изабель золотистым ореолом… Невообразимо сладко пахли розы…
Ослепленный Конде упал на колени.
– Я должен был вас увидеть! – произнес он глухо. – Ваше вчерашнее посещение разрешило множество мучительных вопросов, и я приехал, чтобы отдаться вам на милость.
– Какой же милости вы ждете? – спросила она негромко, не желая показать, что растрогана до глубины сердца.
– Любой. От вас все будет милостью. Я знаю одно: вы мне нужны. Я устал от всего – от людей, от себя, от нелепой войны, которая, едва затихнув, вспыхивает вновь и разгорается еще яростней…
– Встаньте, прошу. Вас может кто-то увидеть. Лучше сядьте на скамейку подле меня.
Людовик, как видно, только и ждал этого приглашения. Усевшись на каменную скамью, он готов был заключить Изабель в объятия, но она ловко от него ускользнула и уселась на другой конец. Каменный полукруг был создан для приятных бесед.
– Не стоит тесниться, – предупредила она с улыбкой. – Ответьте мне лучше: испанский король тоже успел вас утомить?
– Да, он плохой союзник, как бы ни расхваливала его моя сестра. Он обещает оружие, людей, деньги, но раскошеливается на жалкую горстку золота, посылает малочисленные разношерстные отряды, из которых не сделаешь хороших солдат.
– Почему он стал так скупиться? Неужели иссяк поток золота, который тек к нему из Америки?
– Думаю, поток стал не таким мощным, как во времена конкистадоров, Кортеса и прочих. Виной этому, я полагаю, вице-короли, они обирают своего государя, зато наживаются сами. Но пока я еще ничем не связан с королем Филиппом IV, я не давал ему клятвы и не выражал верноподданнических чувств.
Изабель не сумела скрыть свою радость.
– Если вы ничем не связаны с королем Филиппом, значит, и Франсуа с ним никак не связан?! У моего брата нет другого желания, кроме как следовать за вами повсюду, куда бы вы ни шли!
– Я знаю и, не сомневайтесь, отвечаю ему такой же преданной дружбой. В нем преизбыток талантов, и его ждет великолепное будущее. Иной раз я начинаю опасаться, не слишком ли страстно он меня любит! Нет-нет, я имею в виду совсем другое, здесь вам нечего бояться, – поспешил уточнить принц, увидев молчаливое беспокойство во взгляде молодой женщины. – Франсуа пленен слабым полом, как он его называет, и всегда в кого-нибудь влюблен, так что не тревожьтесь. Кстати, я приехал к вам еще и для того, чтобы сказать, что возмещу вам все убытки до последнего денье!
Изабель залилась серебристым смехом.
– Я освобождаю вас от денье, раз Иуда перестал быть Иудой!
И она сама раскрыла ему объятия.
В следующий миг она оказалась на траве между кустов роз, и была не раздета, а скорее ободрана грубыми и неловкими руками, спешившими коснуться ее нежной кожи. Монсеньор редко стриг ногти и, срывая лоскуты платья, царапал ее и, жадно целуя, кусал. Однако крик, исторгнутый у нее бурным натиском, выражал такое неистовое наслаждение, какого она еще никогда не испытывала…
Когда буря наконец стихла, и принц