Но оно того стоило: за несколько лет мы вывезли почти весь драгоценный запас чугуна. Первые год-полтора, пока штирцы не раскрыли секрета переработки чугуна, мы еще и получали его от печей. Но шила в мешке не утаишь, и вскоре чугун перестали сдавать на базу, и потихоньку стало проявляться недовольство гильдий: они поняли, какой кусок пирога потеряли. Но к тому времени мы перевезли восемьдесят процентов дармового металла и спорить было уже не из-за чего. Тут-то и встал вопрос с повозками – их получился избыток. Ну штук двадцать оставили довозить остатки чугуна, шахтеров переквалифицировали в углежогов: учитывая, что плавильных печей у нас стало больше, нам требовался огромный объем древесного угля. Жаль, каменный уголь не давал такой температуры, а делать древесный уголь для полутора десятков плавилен была та еще работа. Но вот возчики и восемь десятков добротных повозок оказались не у удел. Тут мне и показалась удачной мысль продать повозки в казну герцога. Если бы я знал, к чему приведет моя жадность и попытки нагреться на казне…
Королевство готовилось к войне. Давно было неспокойно в соседнем Лароге. Все знали, что ситуацию раскачивают остроухие. Гонцы на гигантских орлах стали частыми гостями в столице Ларога, а король Дориан все охотнее поддавался сладким речам коварных эльфов. Недовольство протекторатом Риттена, амбиции и гордость молодого Дориана сыграли с ним злую шутку. Много обид было у ларогцев на богатый Риттен и относительно благополучный Таленгар, набеги орков с севера, стычки с кочевниками на востоке… Метрополия Риттена вот уже долгие годы лишь брала, но ничего не давала взамен. Эльфы же обещали многое: и союз с кланами орков, и поддержку в борьбе с Риттеном, но делали это исподволь, внешне сохраняя заключенный после нашествия Скаринга мир.
После той бойни эльфы потеряли больше всех. Нет, точнее, они восстанавливались медленнее всех. Из двенадцати Недосягаемых выжили лишь трое, от тысячи Неуязвимых осталось едва ли больше сотни. Время залечило раны перворожденных, но теперь они стали умнее, признав силу людей и гномов, они нашли наше слабое место – короткую память и безумную жажду власти, и в результате король Ларога при явной поддержке орков и тайной эльфов готовился к войне.
Герцог Клонель собирал войско. Получив владения Черного барона, я так и не получил его титула, а потому оставался в вассальной зависимости не короны, а Клонеля. Хотя и тут был юридический казус, но всех устроило текущее положение дел, и потому меня также призвали в войско. Правда, здесь имелось одно «но»: благородные рыцари, бароны и графы не желали видеть равным себе купчишку. У купца можно взять денег, можно весело провести с ним время в одной из клонельских бань, решить торговые дела, но в войне… Так что призвать меня призвали, но заодно воспользовались моим предложением продать герцогу восемь десятков повозок и сделали главой обоза, который из них и сформировали.