и машина Мюррея[8], и даже радиостанция. При этом старались к каждому посольству провести выделенные телеграфные и телефонные линии. Не всегда это было возможно, однако в ситуации с Парижем все получилось. Благодаря чему по прямой линии Париж – Санкт-Петербург получалось отсылать долгие в обработке фототелеграммы в самом оперативном порядке. Правительство Франции подобными техническими средствами пока еще не озаботилось в должной мере. Вот и пришлось ему сесть в лужу в очевидно неприятной истории. Очень неприятной. До крайности.
Дело в том, что в декабре 1903 года скоропостижно скончался генерал Буланже… хм… президент Буланже, при котором предпринимались попытки сближения России и Франции. Человек, обязанный своим постом Императору, монархист, он много делал для того, чтобы укрепить франко-русский союз, преодолевая непрерывное противодействие республиканцев.
Буланже, надо сказать, уже приелся во Франции. Столько лет у власти! После эпохи «ежегодных правительств», когда они непрерывно менялись словно перчатки, его эпоха выглядела откровенным застоем. Это печалило «свободолюбивых французов, стремящихся всем своим сердцем к бардаку и анархии», как не раз отмечал Николай Александрович. Но, само собой, дело было не только и не столько в этом.
Панамский канал красной нитью проходил через всю активность Николая Александровича во Франции. Где-то явно, где-то нет. Однако он был всегда рядом с самого начала своего правления. Уже в 1889 году, сразу после того, как Всеобщая компания Панамского межокеанского канала объявила о своем банкротстве, он через своих агентов начал скупать ее акции. За бесценок. И их ему охотно продавали. Все лучше, чем ничего. Так что, скупив к 1891 году 65,2 % акций за 72,8 тысячи долларов США, он получил фиктивные активы в 187 миллионов тех же самых «вечнозеленых». Никакого реального состояния это нашему герою не давало, но позволило начать самолично и безраздельно управлять обанкротившейся компанией.
Уже тогда, в 1891 году, Николай Александрович начал привлекать средства всеми доступными способами. Прежде всего через организацию международной лотереи и новые размещения акций. И если лотерея пошла достаточно стабильно, благо что он пользовался уже отработанной схемой, то с акциями имелись сложности. Первые размещения после банкротства – непростое дело. Пришлось через агентов выкупать эти акции, имитируя рыночный интерес. Потом еще раз. И еще. И только на четвертое размещение народ проявил интерес, так что Императору пришлось только добрать оставшиеся 19 %. Пятое же размещение так и вообще проходило в обстановке определенного ажиотажа. Одной Францией наш герой не ограничивался. Он привлекал средства всюду, где только мог. И в США, и в Великобритании, и в Германии, и так далее. Даже в Колумбии кое-что смог продать. Впрочем, несмотря на контрольный пакет России и в целом интернациональный капитал, формально компания оставалась французской, а Николай Александрович чисто юридически действовал только как частное лицо. Формально. Этого было вполне достаточно для общественного