п-предсказатель, – шутит Тарас и, подавая пример, первым спрыгивает обратно в траншею.
– И что это значит? – недоумеваю, глядя на него и друзей.
– А это значит, – хором хохоча, валятся в траву Шурик и Толстый, – давай, рассказывай!
– Рас-ска-зы-вай, – хитро тянет Серый, предварительно спрятавшись за Вавку.
– Да что рассказывать?! – возмущаюсь, садясь рядом с ними. – Папин случАй к Иликам никакого отношения не имеет. Это просто случайность, что Серый именно так решил. Хо-тя-я, если вдуматься…
– Вот именно, – серьёзно, назидательно говорит Толстый. – Ты нас сюда притащил. Сами мы про Илики и слыхом не слыхивали, и знать не знали, пока тебе не пришло в голову открыть экспедицию по местам боевой славы. И, вообще, сколько раз повторять: «…Всё случайное – не случайно»!
– Рассказывай, – заключает Вавка, усаживаясь рядом со мной.
– Ну что ж, – обречённо вздыхаю я. – Слушайте, раз так! Но сразу предупреждаю, что ни про какой такой танк здесь, на Иликах, я ничего не слышал. Об этом – пожалуйте к моему братишке-упрямцу, – ворчу по инерции, вспоминая тысячу раз переслушанный с раннего детства случАй отца. – Вот же придумал себе, мол, прячу тут от него танк! – неожиданно для себя я ощущаю взявшуюся вдруг, из ниоткуда, невидимую связующую нить пространства и… времени. И – начинаю сказ: – …Когда-то давно, кажется, батя говорил, осенью 1943 года, глубоко в тылу врага в глухой, всего-то на полтора десятка дворов, деревушке Тимошкино, расположенной где-то под Новоржевом на Псковщине, несмотря ни на что теплилась ещё русская душа. Люди выращивали рожь, картофель, капусту, держали коз да кур, собирали лесные дары и… растили детей.
Фашисты и полицаи, бывало, заезжали сюда летом, для сбора продуктов. Но слухами земля русская быстрей полнится, чем двигаются иноземные гады по псковскому бездорожью. Захудалая дальняя деревушка не сильно-то интересовала их, к тому ж вокруг – леса глухие, болота топкие, мало ли… что.
Несмотря на то что Петьке с Мишкой, закадычным друзьям, в ту пору шёл всего-то седьмой годок, они – первые парни на деревне, не считая безногого инвалида Матвейки да древнего деда Ивана Степановича.
Эх, неплохо им тут, в деревушке, хорошо даже – одни бабы да девки кругом, всё лучшее – им: ничто не возбраняется, ничто не запрещается. Никто не мешает царствовать и… своевольничать!
Вокруг деревни на склонах высоких холмов – бескрайние леса с бесконечным множеством малых озёр и болот в низинах. Все «стежки да дорожки» в них – родные, знакомые. А дорог в деревню и вовсе нет, не осталось, заросли. Да и к чему они? По ним на скрипучих телегах теперь приходит лишь злодейка-война, которая мужиков забрала, урожай, скотину.
Впрочем, «пришлых» давно в деревне не было.
Хорошо. Тихо. Даже славно, словно бы и нет никакой войны. А особенно хорошо тут осенью, когда урожай весь собран, скотина сыта, выводок подрос, дрова на зиму заготовлены. В общем, все дела переделаны. Лежи себе теперь на тёплой печи в полдома, мамкины сказки слушай, да за девками старшими втихаря из своего укромного уголка подсматривай,