трудно будет отказаться от того, что приобретено успехами ее флота…»[18]
Из телеграммы С.Ю. Витте в МИД России
5 августа 1905 года
«…Японцы ранее нас имели некоторые права собственности на Сахалин… Сахалин – в руках японцев, и я не вижу возможности, по крайней мере в ближайшие десятилетия, его отобрать».[19]
В тот же день Витте направляет в МИД телеграмму следующего содержания:
«По нашему мнению, было бы удобно отдать весь Сахалин…»[20]
Ясно, что Витте из кожи вон лезет, пытаясь полностью сдать Сахалин.
Отметим, что граф Ламздорф представил телеграммы Витте председателю Комитета государственной обороны Николаю Николаевичу и трем министрам (морскому, военному, финансов). Их решение: считать требования японцев неприемлемыми. А что же Николай II? Какой была его реакция, видно из телеграммы Витте от 6 августа 1905 года:
«Ввиду резолюции государя на моей телеграмме [ «Сказано было – ни пяди земли…»]… считаю, что дальнейшие переговоры будут совершенно бесполезны…»[21]
Николай II более чем ясно обозначил свою позицию, но Витте в борьбе за интересы Японии остается непоколебимым. Вот очередная телеграмма от него в МИД:
«…Нельзя отвергать и уступку Сахалина, и возвращение военных расходов».[22]
Болтовня Витте в расчет не принимается, и переговоры прекращаются. «Его императорское величество не изволил согласиться на сделанные Японией предложения»,[23] – пишет Витте, но не унывает и вновь настаивает на сдаче Сахалина.
Из телеграммы С.Ю. Витте в МИД России
10 августа 1905 года
«Если бы мы категорически отказались от уплаты военного вознаграждения…, за исключением уплаты за военнопленных, но приняли бы во внимание фактическое положение дела относительно Сахалина, то тогда, в случае отказа Японии – что, по моему мнению, представляется почти несомненным – мы останемся правы в глазах общественного мнения».[24]
Именно твердая позиция царя заставила японцев пойти на уступки, и Россия сохранила половину острова. Условия мирного договора могли быть куда мягче для нашей страны, но революционеры готовили на лето 1905 года крупное восстание в Санкт-Петербурге, и пространство для маневра у Николая II практически не осталось. Под угрозой боевых действий в столице, забастовок на Транссибирской магистрали и прочих ударов в спину Россия подписала в конце концов договор с Японией.
Но неужели не было Цусимы, не было Мукдена и предательской сдачи Порт-Артура? – воскликнет скептик. Что ж, и на это есть что ответить.
Допустим, рассматривается какое-то сражение, возникает вопрос: по каким признакам определяется победитель? Если вдуматься, то четкого и общепризнанного критерия не существует. Разумеется, это оставляет широчайшие возможности для пропагандистских спекуляций. Не секрет, что одно и то же событие совершенно по-разному трактуется