времени он отмирал и опять начинал жрать.
За это время Кызя вырос до размеров крупного льва. Нужно было выбираться из этой кормушки: пища кончилась, а голод гнал его на охоту.
Первое чувство, которое он испытал в новой форме существования, – это был голод, каждая клеточка его организма просто вопила об этом. Нестерпимый вой нового организма истязал и мучил хуже самой страшной наркоманской ломки. Невыносимый голод гнал его на поиски живой плоти. Чем больше становился Кызя – тем больше становился его голод.
Вторым чувством было блаженство насыщения – ничто не могло сравниться с этим. Это прекрасное ощущение возникало, росло и крепло, пока он жрал. Досадной неприятностью явилось то, что эта чудесная во всех отношениях сытость быстро заканчивалась без еды. Тогда в него вновь цепкими холодными когтями впивался голод. Он сначала легонько царапал и беспокоил Кызю изнутри, потом натиск возрастал, и в итоге морф забывал обо всем, кроме поиска пищи. Обмануть это действительно страшное чувство можно только одним образом – впасть в ступор, похожий на смерть. В морфе тогда отключалось практически все, в том числе и голод. В ступор можно было впасть и от переизбытка удовольствия. Если морфу просто уже некуда было впихивать новые куски плоти, он впадал в блаженную дрему. Только в этот момент организм не замирал, а бешено работал, урчал, бурлил и клокотал. Клетки трудились как сумасшедшие работоголики. Проглоченные куски разлагались, расщеплялись, всасывались клетками, преобразовывались в новую форму, выводился отработанный материал и перегоревшие шлаки из биологического реактора Кызиного организма.
Голод начал овладевать им вновь. Морф вышел из открытой двери квартиры охранников, но в большом общем коридоре не было ничего съестного. Тогда он вернулся на лоджию. Внизу по улице бродили унылые человекоподобные фигуры. Но морф не воспринимал их как добычу, они его не привлекали. Он еще раз обшарил обе квартиры. Потом по лоджии перебрался в третью. Несколькими мощными ударами он высадил окно в спальню. В квартире оказалось много малоинтересных вещей, они заполняли шкафы, стеллажи и антресоли, висели на стенах. У Кызи появилось новое умение: он научился распахивать незамкнутые двери – до этого он их просто выбивал мощными лапами. Новым нехитрым способом он сумел открыть дверь холодильника. Там нашел съестное. Это уняло страшный голод на время, но удовольствия он не получил, у него не было того блаженного состояния, которое возникало во время поглощения человеческой плоти. Срочно нужно было искать новые источники пищи, пока он не впал в жуткую голодную кому.
Кызя научился чувствовать и ощущать жизнь – это чувство складывалось из множества кирпичиков. Он реагировал на живое тепло всем телом, видел его глазами, слышал живые звуки, которые невозможно было спутать ни с чем иным, видел само тепло, чувствовал исходящие от него волны. По сути, он превратился в некий биологический некромеханизм, приспособленный именно для поглощения жизни. Найти живую плоть,