ребята из отдела по борьбе с наркотиками, может, и знают, но убойщиков об этом никто не информировал. – Твой Янив погиб в перестрелке, а тебя удалось спасти. Цени это…
– Спасибо…
– На здоровье. Тогда следующий вопрос: опиши мне внешность Элирана Розенталя.
– Неужели у вас нет его фотографии?
– Не слышу ответа, – Лёха окончательно сдёргивает с лица раненого кислородную маску, которую тот всё время пытается натянуть на нос. – Пока не ответишь, мы от тебя не отвяжемся.
Парень начинает глотать воздух и задыхаться:
– Мне плохо, позовите врача. Я не могу дышать, мне больно…
– Будет ещё больнее, – Штрудель демонстративно тянется к капельницам. – Сейчас потихоньку начну выключать тебя, а?
– Хорошо, расскажу. Только маску верните… Что вы хотите узнать?
– Возраст, внешность, рост, манеру разговора – всё, короче.
Лёха лезет в карман за портмоне, извлекает фотографию Розенталя и суёт мне.
– Возраст – лет тридцать, может, сорок, – начинает парень. – Не старый ещё…
Разглядываю фотографию – там снят полный пожилой дядька, которому на вид не меньше шестидесяти лет. Морщинистое загорелое лицо и короткий седой ёжик. Левый глаз немного косит.
– Подожди, – обрываю его, – ты давно на него работаешь?
– Всего две недели, – парень с опаской поглядывает на меня и на всякий случай прикрывает глаза, – раньше у них какие-то проблемы были, и они сидели тихо. Но я об этом ничего не знаю. А потом снова стали набирать бойцов. С Янивом мы вместе в школе учились, вот он и позвал меня.
– Значит, раньше ты Розенталя не видел?
– Говорю же, что нет.
Лёха понимающе кивает головой и продолжает допрос:
– Вопрос остаётся прежний. Расскажи о его внешности – лицо, волосы и остальное. Рост, телосложение, какие-то запоминающиеся детали – наколки, голос…
– Рост у него средний, сам крепкий, но не толстый. Видно, боксом или борьбой занимался… А вы что, ничего про него не знаете? Он же меня потом достанет и убьёт, где бы я ни оказался!
– Пока что ты оказался здесь, а мог бы с остальными твоими собратьями сейчас прохлаждаться в морозилке морга!
– Всё равно ничего не буду больше рассказывать! Я жить хочу, – но заметив, как рука Штруделя снова тянется к кислородной маске, парень торопливо продолжает: – Лицо у него обычное, только нос поломан – ну, как у всех боксёров. Волосы русые, очень короткие, залысины есть. Что ещё? Глаза светлые, но взгляд какой-то странный. Даже когда в твою сторону не смотрит, кажется, что сверлит тебя…
– Голос?
– Голос обыкновенный. Говорит медленно, но очень внятно. С пол-оборота заводится, и тогда уже – крик.
– Что ещё?
– Всё вроде бы.
– Да, небогато, – Лёха вопросительно смотрит на меня и разводит руками. – Но мне кажется, что на фотографии совершенно другой человек.
– Это я уже понял, – подсаживаюсь поближе к раненому и пытаюсь изобразить из себя доброго полицейского: – А скажи-ка, приятель, ты видел, как с ним его