следом за этим мне в голову пришла мысль из числа тех, которые вносят в бочку меда ложку дегтя. Ну, когда ты вроде бы молодец, все вроде у тебя более-менее срослось, плюсов в ситуации больше, чем минусов, и именно в этот самый момент в голову тихо, шурша чешуей, змеей проползает сомнение: «А все ли то, чем кажется?»
Как-то все это просто получилось, между делом. Ну да, веселый выпивоха-кениг больше похож на лесоруба, чем на правителя целой Марки, и репутация у меня с ним раскачана до предела, но все же… Для такой сделки надо, по идее, выполнить огромную цепочку квестов, да еще не одну, преодолевать, бороться, искать и не находить, биться головой в закрытые двери, а после изыскивать обходные пути. Вот тогда – да, все будет смотреться если не логично, то хотя бы заслуженно.
А здесь чего? Я пришел, принес пивка, мы поговорили за жизнь и судьбу, а после заключили договор о взаимоподдержке. Кениг, повелитель целой Марки, и бродяга-наемник, который невесть когда оказал ему пару не самых значительных услуг, вот так вдруг прониклись друг к другу невероятным доверием и стали союзниками.
Нет, это игра, тут, наверное, и не такие забавные вещи случаются, но все равно это выглядит более чем странно. Как, кстати, и то, что пару минут назад все происходящее мне казалось совершенно нормальным, настолько, что у меня сомнений в правильности собственных действий даже не возникало. Ну да, импульс, все такое, и тем не менее?
– Ты особо-то ему не верь, воин, – посоветовала мне тем временем Ульфрида, баюкая младенца. – Он с кем только такие союзы ни заключал, только вот я ни разу не видала, чтобы он наутро про них вспоминал.
– А ну цыц! – Кенига шатнуло, и он смачно рыгнул, обдав меня ароматом перегара. – Мы с этим парнем всему континенту хвост прищемим! У!
И он показал дочери сжатый волосатый кулак, как бы давая понять, что очень скоро все обитатели Раттермарка окажутся именно там.
– Спать иди, – посоветовала ему та. – Вон, на ногах уже не стоишь, последний бочонок точно лишним был. И ты, Хейген, если хочешь, можешь в любой свободной комнате располагаться, все равно все разбежались. Я, кстати, тоже скоро отсюда подамся куда-нибудь на дальние хутора. Там спокойнее. Подожду еще немного, может, Гуннар вернется, и сбегу из города куда подальше. Больно время смутное наступает.
– Время всегда такое, каким его делаем мы! – гаркнул Харальд, осел мешком на трон и захрапел еще до того, как его голова свесилась на грудь. – И недаром оно всегда выбирает нас, а не мы его!
– Чем больше родитель стареет, тем чаще несет подобную чушь, – пожаловалась мне Ульфрида. – Того и гляди еще писать научится, начнет мемуар строчить.
– А он не умеет? – удивился я.
– Само собой. – С некоей гордостью глянула женщина на отца. – Он приличный владыка, не то что некоторые, зачем ему буквы знать? Для этого у нас пара умников при дворе состояла, если надо, они что хочешь прочтут. Правда, они самые первые и сбежали…
Видно, на самом деле умники, раз так поступили.
– Витара испугались, – продолжала негромко говорить Ульфрида. – Они с папашей очень уж громко друг на друга орали. Но тот сам виноват, не следовало разговор начинать со слов «Ты всего лишь