договорив, он рывком обернул ткань вокруг бедер и торопливо выплыл в коридор. Стены колебались вокруг, но к этому Алестар успел привыкнуть за дни и ночи бреда, пока целителям не удалось сварить питье, хоть немного облегчающее разлуку запечатленных. И пусть ни приступы боли, ни изнуряющий жар питье до конца не снимало, все же с ним было легче. Уж точно легче, чем в первые дни, о которых вспоминать до сих пор тошно…
Перед дверью покоев Кассии Алестар, летящий по коридорам, как от дикого салту, все же остановился. Уперся ладонью в выступ дверного рычага, замер, пытаясь отдышаться. Отец будет нескоро… А оказаться совсем рядом с двуногой и не тронуть её – как вытерпеть? Перед глазами стояло ненавистное лицо существа из верхнего мира. Неприлично резкие и высокие для девушки скулы, бездонные черные глаза, четко очерченные пухлые губы… Как отцу удалось её заполучить? Впрочем, это неважно. Отец сам говорил, что двуногая будет принадлежать Алестару до тех пор, пока целители не найдут способ разорвать связь! И будь этот разговор чем-то важным, отец оставил бы письмо с прямым запретом…
Алестар снова глубоко вздохнул. Нарушить приказ отца… Но он больше не может терпеть! Кровь стучала в висках, раскаленные волны катились по всему телу, а там, совсем рядом, было избавление. Алестар это чувствовал! Да какая разница: сейчас или через пару дней? Может быть, он только посмотрит…
Он толкнул дверь, задыхаясь от непонятного страха и возбуждения. Проплыл внутрь. Двуногая была внутри. В комнате, из которой – внутри Алестара поднималось тяжелое ледяное бешенство – вынесли все вещи Кассии. Осталось только ложе, на котором они валялись после охоты или сидели, расчесывая друг другу волосы, смеясь и разговаривая. Ложе, которое теперь поганила двуногая скотина!
Подплыв ближе, Алестар поймал нагло спокойный взгляд двуногой. Её уже успели отмыть от земной грязи, переодеть, как подобает наложнице, только украшений почему-то не было. Ну, оно и правильно – еще не заслужила…
– Какая встреча… – глумливо протянул Алестар, опираясь рукой на край ложа и медленно окидывая взглядом почти не скрытое облегающей туникой тело от лица до кончиков уродливых отростков на ногах. – Надеюсь, ты счастлива оказанной тебе честью?
Двуногая молчала. Даже не пошевелилась, чтобы встать и приветствовать хозяина. Ничего, это мы тоже исправим…
– Кажется, твои манеры с прошлого раза стали хуже, – насмешливо сказал Алестар, ловя взгляд непроницаемых черных глаз. – Интересно, чем же ты не угодила своему хозяину, что он решил от тебя избавиться?
Двуногая молчала. Алестар даже предположить не мог, что молчание может быть таким… выразительным. Что глаза, неестественно, почти уродливо темные, могут говорить громче и яснее рта. А говорили они о спокойной презрительной ненависти.
– Что ж, помолчи, – усмехнулся Алестар. – Действительно, что толку разговаривать с такой тупой тварью? Надеюсь, приказ раздеться ты поймешь? Или позвать слуг, чтоб помогли?
Все так же молча двуногая подцепила пальцами край туники. Стянула