а после еще столько же времени они гнали уже без остановок.
К горе они подъехали, когда было почти два часа ночи, но луна была довольно яркая, и видно было все вокруг вполне сносно. Тим поежился от ночного холода.
– Я куртку прихватил, – сообщил Жоржик, – открывая заднюю дверь багажника.– На вот, – он протянул куртку.
– И фонарик тоже на голову одень, – вслед за курткой он протянул и головной фонарик.
– Так, – задумчиво, будто припоминая, ничего ли он не забыл, сказал Жоржик и захлопнул дверь багажника.– Ну, пошли, что ли…
– Что? Вот так вот? Посреди ночи? В лес? – Взорвался Тим.
– Ну да, а что такого? – удивился Жоржик.– Или ты боишься?
– Как это что? – Тим был очень зол.
– Да не бойся ты,– заявил Жоржик тоном, не подразумевающим пререканий, – Я дорогу знаю, не заблудимся.
– А что, днем нельзя было сюда приехать? – буркнул Тим.
– Нельзя. – Отрезал Жоржик. – Во-первых, днем то, что я хочу тебе показать, не работает. Не знаю, почему. А во-вторых, тут народу днем полно, а нам это ни к чему.
– Вот же ж… – Тим злобно махнул рукой.
– Так идем или как?
Тим молча пошел вперед.
– Обожди, нам не туда! – Жоржик указал на другую тропу, гораздо менее хоженую, которая уходила вправо в заросли какого-то кустарника.
– Нельзя сказать было…– ворчал Тим, – я бы хоть ботинки нормальные одел…
Тим остановился, пропуская Жоржика вперед. Тропа была едва видимая, ходили по ней от силы несколько человек в неделю. Иногда она и вовсе пропадала, но Жоржик шел вполне уверенно. Вскоре они совсем сошли с тропы и затем двигались еще с полчаса по высокой траве, через довольно обширный луг, на котором уже начал стелиться туман. Перейдя через луг, они затем вошли в лес, похоже буковый. Деревья были очень массивные, со светлой корой и отстояли друг от друга довольно далеко. В свете луны они казались светло серыми и почти блестели, словно бы матовое стекло. Проходя через небольшой ручей, Тим поскользнулся и ступил в воду, промочив правую ногу. Остановились. Он присел на корягу, вылил из туфля темную жижу, стянул и отжал носок. Где-то заухала сова, и затем совсем рядом раздался жуткий крик или визг. Тим похолодел, и, так замерев с носком в руке, посмотрел на Жоржика. Тот был невозмутим.
– Это – белая куропатка, успокойся. Мы ее разбудили, видимо, – сказал Жоржик шепотом.
Прошли еще минут двадцать лесом, и затем вышли на поляну. Здесь, видимо, лет тридцать назад пытались заготавливать лес, или же что-то еще. На краю поляны стоял старый насквозь проржавевший трактор. Рядом с ним валялся разный промышленный мусор: прогнившие катушки из-под кабелей, связки мелких труб, чуть поодаль возвышались поросшие дикой травой холмы щебенки.
– Пришли, – сказал Жоржик, уже не шепотом, а как обычно.
– И чего мы тут не видели? – осведомился Тим.
– Сейчас узнаешь. – Он достал из рюкзака два секундомера и какую-то рамку.– Это устройство я сам придумал, – сообщил он, – Оно помогает запустить два секундомера одновременно,