Светлый Рыцарь, – вытянувшись, будто проглотил штакетину, и нелепо приложив руку к голове, начал командир взвода аэродромной охраны, – разрешите обратиться?!
Лешага поморщился. Никакие уговоры на этого храбреца не действовали.
– Говори уже. Кричать-то зачем?
– Согласно докладу трофейной команды, на поле боя обнаружено: 1218 единиц автоматического стрелкового оружия, из них 6 пулеметов, 32 карабина, а также 2 миномета и 23 мины к ним, 1218 162 патрона разных калибров и еще 62 пистолета, именуемых у вас короткостволами. Кроме того, в арсенал Трактира поступило 7014 единиц холодного оружия разных видов. – Он замялся, точно желая что-то сказать и не решаясь.
– Что-то произошло? – насторожился Лешага.
– Так точно. Тремя бойцами трофейной команды было похищено 122 патрона. – В его голосе слышалось неподдельное возмущение. – Я приказал расстрелять мародеров!
– Что? – нахмурился ученик Старого Бирюка.
– Как офицер, на которого было возложено руководство военными действиями, – еще больше разводя плечи, отчеканил Нуралиев, – я приказал расстрелять мародеров. Приговор незамедлительно был приведен в исполнение.
– Ты приказал расстрелять людей в Трактире? – Серые глаза Лешаги блеснули недобрым стальным отсветом.
Офицер на мгновение задумался, ничуть не заботясь реакцией товарища Светлого Рыцаря.
– Никак нет. Они расстреляны непосредственно на месте преступления.
– И никто не возразил? – голос у юнца был хриплым, точно он с трудом выдавливал из себя каждое слово.
Лейтенант бросил на говорящее существо уничижительный взгляд:
– Приказ шерифа – закон для подчиненного, и должен быть выполнен беспрекословно, точно и в срок. – Каждое его слово звучало, подобно удару молотка, забивающего гвоздь в глупую башку непонятливого драконида. – По законам военного времени я обязан покарать ослушника, вплоть до высшей меры, то есть расстрела. Война и без того чересчур жестокое дело, чтобы допускать столь вопиющее разложение личного состава, как мародерство, а уж тем более – нарушение приказа.
– Но они же, наверно, об этом не знали, – вступился за справедливость Марат.
– Теперь узнают все. И, надеюсь, запомнят навсегда.
– Кого же ты приговорил? – глядя исподлобья, процедил Леха.
Нуралиев, казалось, не чувствовал сгустившихся над его головой туч. Едва услышав вопрос, он еще больше вытянулся и с некоторой гордостью отчеканил:
– Некто Макхал, один из людей Анальгина, и боец из отряда Усача.
Марат и Лешага молча переглянулись. Только вчера Усач с его людьми, возможно, спас их всех.
– А если бы я вдруг что-то взял там, на поле боя?! – возмущенно затараторил драконид. Он вдруг вспомнил, с каким удовольствием выбирал для Лилии автомат – самый красивый, с резным прикладом. – Ты что же, и меня бы расстрелял?!
– Конечно, – не моргнув глазом, отозвался офицер. – Закон один для всех, дисциплина превыше личных отношений.
– Здесь так не делают, –