вы все могли стать, не случись того тогда. У нас отняли Академию, право писать по старинке, возможность рисовать по старинке и еще что-то рукотворное привносить в общество… Ты пошел по ожиданиям твоего отца…
Я снова ухмыльнулся. На этот раз к горлу подступил комок.
– Я практически ничего о нем не знаю. Он считал себя компьютерным гением, ушел от жены и маленького ребенка в неизвестность и за все эти годы не дал о себе знать.
– Я не спорю и даже не сомневаюсь в этом. Но кто тебя знает, может, пойдя по его пути, ты решил, что так сможешь быстрее его отыскать?
– Я? Что? Я не понял…
Янош кинул салфетку обратно на стол и теперь второпях ощупывал карманы своего пальто.
– Я не понимаю, Янош.
Тот как-будто не замечал его и продолжал заниматься поисками неизвестно чего.
Я спрашивал его, но ответа получать не хотел. Слишком больно укололи меня его слова.
– Ты надолго здесь, Янош?
– Нет. Мне нельзя было сюда возвращаться, но слишком сильно меня потянуло к своим корням.
– Где ты сейчас?
– Я езжу.
– В каком смысле?
– В прямом. Езжу.
Я по-прежнему смотрел на него со слегка вздернутыми от удивления бровями.
– Ну, хорошо, разъезжаю. Мне опасно оставаться на одном месте даже самое короткое время, поэтому мне ничего не остается, как постоянно находится в движении: с поезда на поезд, с попутки на попутку, с одной укромной тропы на другую. Я изгой, Онту.
– Жизнь не могла с тобой так поступить…
– Но как видишь. Если бы я был свободен, я бы уже давно стал писателем и опубликовал книгу о своих житейских передрягах, и, возможно, получил бы за это приличные деньги. Но я персона нон-грата.
– Это неправда! Тебя давно уже простили и забыли о тебе.
– Нет.
– Да!
– Не будь кроликом в розовых очках, Онту! – он начал раздражаться.
Я замолчал.
Янош еще какое-то время ерзал на своем месте, но потом внезапно раздался его крик.
– Что случилось? – спросил я.
– Они… они здесь.. там.. их тени… он вскочил из-за стола и вжался в самый угол.
– Кто, я не понимаю?
– Они там, за окном, они следили за мной! Нужно уходить, – он весь трясся.
– Бежим через запасной выход!
Я схватил его за руку, и мы выскочили через запасной выход на другую сторону коридора. Я потянул его в сторону лестницы, по которой мы спускались сюда.
– Нет! – он вцепился мне мертвой хваткой в руку, – срочно на вокзал или на пригородную ветку.
И мы дернули. Один проулок сменял другой, жестянки то появлялись, то исчезали, было то совсем темно, то где-то мелькал свет. Мы бежали как угорелые. Наконец впереди показалось здание Восточного вокзала. Мы проскользнули в ближайшую дверь и оказались на торговой галерее, которая шла параллельно путям. Через огромные окна был виден одиноко стоящий на перроне состав, который блистал огнями и, видимо, вот-вот отправлялс